Он сказал правду – Тралл выбрал Дуротар, потому что тот дал его народу возможность искупить вину за причиненное ими зло, и потому что жизнь здесь сделала их крепче и сильнее. Но он вовсе не ожидал, что пересохнут реки, и что вся древесина, которой и так было мало, пойдет на военные нужды. Война была необходима, но она же сильно навредила им.

«Нет», – подумал Тралл, потягивая пиво из кружки. Укрощение единственного непослушного кодо волновало его сейчас в последнюю очередь.

Гаррош с наслаждением вдыхал ночной воздух. Даже после захода солнца он был сухим и теплым, совершенно непохожим на холодный, влажный воздух Нордскола. Но теперь дом Гарроша был здесь, а не в Борейской тундре, и не в Награнде на Дреноре. Сухая, негостеприимная земля, названная в честь Дуротана, отца Тралла, и город, названный в честь Оргрима Молота Рока. Несколько секунд орк размышлял об этом, и его ноздри раздулись от досады. Единственное, что назвали в его честь, так это узенькую полоску берега, на которой постоянно ошивались лжепризраки.

Гаррош остановился под черепом и броней Маннорота и почувствовал, как напряжение потихоньку покидает его. Он испытывал чувство гордости, глядя на достижение своего отца. Гаррош был рад тому, что теперь мог не стыдиться своего происхождения, но ему хотелось пройти свой собственный путь, а не оставаться в тени свершений своего родителя. Кровавый Вой, теперь принадлежавший ему, висел за спиной. Орк потянулся за ним, и коричневые пальцы Гарроша сомкнулись на древке оружия, сразившего величайшего врага его народа.

– Твой отец оказался тем, кто был нужен Орде в ее темный час, – произнес сиплый, глубокий женский голос за его спиной. Гаррош повернулся и увидел пожилую тауренку. Он присмотрелся. У нее была темная шерсть, и в свете звезд Гаррош мог различить лишь их отблеск в ее пристальном взгляде и четыре полосы белой краски на ее морде. Когда его глаза привыкли к темноте, орк заметил, что на ней были шаманские церемониальные одеяния.

– Спасибо тебе, эмм?.. – Гаррош дал ей возможность представиться. Она улыбнулась.

– Я – Мудрая старица Магата из племени Зловещий Тотем, – произнесла его собеседница.

Зловещий Тотем. Это название он уже слышал.

– Любопытно. Ты говоришь о том, что нужно Орде, но твое тауренское племя – единственное, которое отказалось в нее вступить.

Она мягко и на удивление мелодично рассмеялась.

– Зловещий Тотем принимает решения, какие захочет и когда захочет. Быть может, мы не присоединились к Орде, потому что пока у нас не было на то веской причины.

Гаррош принял это за оскорбление.

– Что? Это – не веская причина? – Он ткнул толстым коричневым пальцем в череп и броню властителя преисподней. – Наша война против Пылающего Легиона была недостаточно веской причиной? И наступления армии Песни Войны было недостаточно, чтобы угодить великому Зловещему Тотему?

Тауренка спокойно смотрела на орка, ни капли не рассерженная его тирадой.

– Нет, – мягко произнесла она. – Ничто из этого мне не в угоду. Но рассказы о твоих подвигах в Нордсколе… Что ж, воистину, то деяния настоящего героя. Зловещий Тотем наблюдает. И ждет. Мы знаем, что такое сила, и хитрость, и честь. Быть может ты, Гаррош Адский Крик, как и твой отец, именно тот, кто нужен Орде в ее темный час. И когда Орда сама, наконец, это поймет, думаю, ты сможешь рассчитывать на поддержку Зловещего Тотема.

Гаррош не до конца понимал, на что намекает Магата, но одно было ясно: ей понравились услышанные в зале слова. А это могло значить, что она одобряла его стремление разрешить вопрос силой. Что ж, неплохо. Возможно, хоть кто-то здесь начнет наконец действовать.