— Девушка, очередь! — заверещала одна из этой троицы.

— Ишь какая прыткая! — поддакнула позади нее та самая бабулька, что не так давно назвала меня «несчастьем».

— Мы тут вообще-то уже полчаса стоим!

Ох, уж эта удивительная бабская способность «преувеличивать». Как бы не так! Полчаса назад здесь и духом ее не пахло!

— Да мне пройти нужно!

Девица презрительно скривилась свои губки и выплюнула:

— Тут всем пройти нужно!

Вот же курица! Ногти впились в ладонь и мне с трудом удалось себя сдержать, дабы не вцепиться в патлы этой лахудры.

— Тебе, кстати, кажется, уже достаточно кофе, — снисходительно ухмыльнувшись, пролепетала, указывая рукой на мои мокрые штаны.

Не знаю то ли от гнева я покраснела, то ли от того, что со сторон послышались ехидные смешки, но мое лицо пылало.
Рыкнув, небрежно оттолкнула девицу, а затем помчалась к своему столу.

— Ты чего так долго?

Зыркнув на очередь, небрежно и несколько зло, бросила:

— Ничего.

Подруга осмотрела меня, недовольно поморщившись, когда свой взор остановила на пятне.

— Ну еще куда не шло…

Фыркнув, взяла свою сумку со стула, а затем и пальто.

— Так сильно заметно? — надев пальто, поинтересовалась.

— Чуть-чуть, — ответила, а затем так загадочно глазки отвела, да задорно ими блеснула, откидываясь поудобнее на стуле. — Ты не спеши так…

В недоумении уставилась на эту интриганку, ожидая продолжения, но она лишь смотрела в сторону. Хмыкнув, и я решила посмотреть на то, что же так увлекло Фролову и тотчас же забыла про свои штаны.

Морозов, хмырь поганый, стоял все это время не так далеко от меня… За спиной, вообще-то. И, очевидно, заказывал себе и, внимание, девушке кофе. Парочка сладко улыбалась друг другу, словно снималась в рекламе «Рафаэлло», где главным слоганом было: «Рафаэлло — там, где любовь!».

Мерзавец галантно придерживал свою спутницу за локоть, между тем ведя ее к столикам. Та что-то мило щебетала, то и дело, поправляя свои волосы и стеснительно опуская глазки, когда изо рта парня, как я полагала, лилась очередная слащавая ложь.

— Очередная несчастная, — прокомментировала Улька. — Сейчас начнет ей заливать про «люблю-куплю», а потом «ничего не знаю, моя хата с краю».

Самое удивительное было в том, что многие девчонки знали, что ничего хорошего от Морозова не жди. Однако, все равно велись на его сказки. А все потому, что каждая девчонка мечтает стать «той самой». Быть особенной. И Илья, хоть и временно, но заставлял в это поверить. Жаль вот только, что времени этого было до смешного мало.

— Ну и что ты встала?

— А что мне сделать? — огрызнулась, между тем поправляя свое пальто так, чтобы не было видно мокрых штанов.

— Действуй! Он тебя уже несколько дней морозит, а сейчас с бабой сидит. Лучше совпасть и не могло, — с азартом человека готового продать свой дом, выпалила подруга.

Неуверенно сделала шаг вперед, но тут же два шага назад.

— Давай, цветочек, задай жару!

Слова Ули, как ни странно, подействовали, и прежде чем мой мозг начал бы анализировать и искать пути отступления, мои ноги уже несли меня к сладкой парочке.

— Илюша! — громким пищащим голосом пролепетала, налетая на парня и тут же обнимая его за шею, бесцеремонно плюхаясь на колени.

Он обомлел. Глазками своими неверяще захлопал, ротик приоткрыл, а сказать ничего не мог. Язык что-ли, гаденыш, проглотил?!

— Приветик, — сжала его сильнее, улыбаясь на все тридцать два.

— П-привет, — сглотнув выдавил, а затем посмотрел на девушку, которая, похоже, была не в меньшем шоке, нежели Илья.

Откровенно говоря, я сама была в шоке. Вот так мы и сидели-посиживали да штаны просиживали с минуту. Он в шоке, я в шоке и она в шоке.