Из-за нашего с Мартином развода я стала посещать психиатра в Беверли-Хиллз. Как и психиатр в Чикаго, он счел мой алкоголизм вполне объяснимым явлением.

– Вы очень умны, – говорил он. – Вы непременно со всем справитесь.

Ближе всего к тому, чтобы «справиться», я оказалась, когда прочитала статью в Vogue – «Как я бросила пить, похудела на пять килограммов и написала роман». Ее автором была журналистка, живущая в Лос-Анджелесе, Ева Бабиц. Позвоню ей, похвалю, скажу, как здорово она пишет, решила я. Все писатели любят комплименты…

Первой Бабиц, на которую я попала, оказалась бабушка Евы. Удостоверившись, что я не представляю для ее внучки никакой опасности, она сообщила мне номер Евы, которого не было в телефонной книге, и я позвонила по нему. Должно быть, я очень старалась быть убедительной и заинтересовать Еву: хотя поначалу она встретила мой звонок довольно прохладно, в конце концов согласилась заглянуть ко мне в гости. Планировалось, что она приедет около полудня. Единственной моей задачей было оставаться трезвой до этого времени, чтобы встретить Еву. С задачей я не справилась.

– Что тебе нужно сделать в первую очередь, так это бросить пить, – заявила мне Ева почти сразу, и дружественный визит тут же превратился в диагностический.

– А тебе не кажется, что это немного пафосно звучит? – я все еще пыталась корчить из себя сильную женщину, но Ева побила меня одним ударом.

– Я думаю, ты позвонила мне, потому что хочешь отказаться от алкоголя.

– Ну, вряд ли я позвонила тебе именно поэтому. Просто хотела увидеться с еще одним хорошим писателем, вот и все, – я не собиралась льстить ей и показывать, что она все-таки меня зацепила.

– Думай себе что хочешь. Ты не умрешь, если попытаешься прекратить пьянство.

Ева уехала, оставив мне напоследок несколько мыслей, которые следовало обдумать. Самая главная – то, что алкоголь и творчество несовместимы. Приходилось признать, что мои «подходы к странице» между бокалами становились всё короче. Кокаин давал мне ясность мысли, но заставлял повторяться. Белое вино мутило разум, а крепкий алкоголь быстро вырубал. Может, Ева права, подумала я. Может, мне стоит перестать пить. Не успела еще эта мысль толком оформиться, как уже заняла собой мой мозг и окружила меня со всех сторон.

– Попробуй все-таки не пить, – советовал мне новый хороший друг, композитор Юпитер Рэй. – Из-за спиртного у тебя дрожат руки. Из-за спиртного тебе все время плохо. Сделай перерыв хотя бы на неделю.

Неделя – это ведь совсем недолго? Это легко; конечно же, я смогу отказаться от алкоголя на целую неделю. Я сказала Юпитеру, что попробую, и действительно попробовала. Новая решимость придавала мне сил, я гордилась, что уже несколько дней пишу с совершенно ясной головой. Но на третий день я позвонила в Almor Liquor. Я же не алкоголик, если смогла сделать перерыв, так ведь?

В разгар личной катастрофы моя карьера журналиста снова понеслась на всех парах. Я вновь получила задания от New York и New West. Мои редакторы не врали, когда говорили, что, если мы с Мартином разбежимся, они смогут предлагать мне работу. Чередуя белое вино и кокаин, я умудрилась наваять три статьи. Посыпались письма от поклонников, и одно из них пришло от старого приятеля, знакомого по колледжу. «Вы та самая Джулия Кэмерон, которую я знал в Джорджтауне?» – спрашивал его автор. Письмо было подписано: «Эд Таул». Это имя я отлично помнила. В письме я нашла и номер, по которому можно было связаться, если б захотелось.

Высокий блондин, ослепительно умный и привлекательный, Эд Таул был Робертом Редфордом нашего курса. Разумеется, я не забыла его. Позвонила по номеру в письме и предложила встретиться за ужином. Эд упомянул шикарный ресторан в Венис-Бич. Я очень тщательно выбрала наряд для встречи.