– Да, оно. Проверили. Жратва у них отдельно, в том грузовике, что с кухней, тоже была, но не так чтобы и много.

– Ну, так они, небось, перед обратной дорогой отужинать успели.

Тихвинский должен был проводить допрос во втором лагере – пленных в основной мы на всякий случай не водили. Хоть и глаза им завязывали и по-другому стереглись, но мало как дело обернётся. Идти туда по ночному лесу смысла не видел никакого – до утра потерпит, но всё оказалось несколько проще. Наш юрист дожидался меня у землянки, попрыгивая на месте, вероятно, чтобы согреться, но, возможно, от нетерпения и желания поделиться новообретёнными знаниями.

– Товарищ командир, разрешите обратиться.

– Обращайся, только внутрь пройдём – не май, не лето.

– Ну, чего узнал? – я уселся на холодную скамью. Надо бы дровишек принести, протопить хотя бы немного. – По твоему довольному виду сужу, что новости неплохие.

– Да, немцы в показаниях сходятся.

Ишь, «в показаниях». Интересно, какую он им статью шьёт? Спрашивать не стал, вдруг обидится – так сказать, профессиональная деформация.

– Ну, и чего показывают?

– Это и правда, часть двести первой охранной дивизии. Вторая рота третьего батальона, плюс усиление.

Рассказывал он долго, но если коротко, то мы рано испугались. Во-первых, сам двести первый полк, на основе которого дивизия формировалась, особого опыта не имел. Во-вторых, дивизия была далека от полного формирования и, соответственно, возможностей боевого применения. В-третьих, она только называлась дивизией, а в реале не дотягивала и до бригады. Основой дивизии так и остался полк трехбатальонного состава, батальоны, в свою очередь, состояли из трёх пехотных, одной пулемётной роты, роты пехотных орудий и противотанковой роты. Так и не понял, зачем им противотанковая рота, но на её вооружении стояли двенадцать тридцатисемимиллиметровых орудий. В роте пехотных орудий было шесть семидесятипятимиллиметровок. Вооружение одного из взводов этой роты нам и досталось в виде двух пушек. Пулемётная рота, кроме двенадцати станковых пулемётов, имела ещё шесть восьмидесятимиллиметровых миномётов. Один из взводов этой роты тоже был на усилении, его пулемёты и миномёты мы и прихватили. Обычная пехотная рота имела двенадцать ручных пулемётов и три миномёта калибра пятьдесят миллиметров.

Вооружение по большей части было устаревшим, потому нам и достались винтовки образца девяносто восьмого года и пулемёты с водяным охлаждением. Ерунда, нам не в падлу, а дарёному коню вообще никуда не смотрят. Тем более что автоматы нормальные, нашим ППД, конечно, уступают, миномёты и артиллерия тоже вполне на уровне.

Кроме этого единственного полка ещё имелся артиллерийский дивизион, состоящий из двенадцати орудий калибра сто пять миллиметров. Полк и дивизион считались некими частями быстрого реагирования, но в связи с тем, что полк раздёргали на отдельные роты, что-то я сомневаюсь. В Полоцке как раз и должна была находиться эта рота с усилением – теперь уже не находится.

Кроме вышеперечисленных частей в дивизии была масса других подразделений, вроде группы Тайной полевой полиции, отдельный охранный батальон, полицейский батальон, батальон полевой жандармерии и три батальона охраны тыла. Все эти части не имели тяжёлого вооружения, даже миномётов и станковых пулемётов. Да и батальонами они скорее назывались. Кроме того, существовала ещё масса мелких небоевых подразделений типа полевых комендатур, санитарной роты и подразделения полевой почты. Как я и сказал, по своим возможностям данная дивизия значительно уступала нормальной бригаде, да ещё находясь на стадии формирования.