– Я ничего не трогала, – доложила Алла, потирая кулачками глаза. – Вы Пашин коллега?

– Так точно, – ответил Тарасов, оглядывая комнату. – Не звонили? Не приходили?

Алла отрицательно покачала головой и, отойдя к окну, захныкала:

– Такая опасная работа!.. Я ему говорила… – прорывались сквозь хлюпанье визгливые фразы. – У его друга магазинчик – так хорошо с магазинчиком… А Пашка все – «Армада», «Армада»! Вот и получил… морское сражение… И никто ничего не знает…

Артем осмотрел гостиную. Его учили громить такие красивые уютные гостиные, хозяева которых перешли дорогу закону, а вот ментовской выучки ему явно недоставало. «Событие преступления, независимо от того, явилось оно результатом общественно опасного действия или бездействия, приводит к тем или иным изменениям в окружающей среде», – припомнил Артем идиотский абзац из собственного конспекта по криминологии, дополнительному предмету, искренне презираемому офицерами спецбатальона «Гамма». Больше ничего полезного по предмету припомнить не удалось.

Никакого особенного бардака в гостиной не было. Следов крови тоже не было заметно. Продрана кожаная обшивка дивана, и поролон торчит. Пепельница перевернута. Одежда разбросана. Распахнут сейф – ни за что не догадаться, что это сейф, если бы не эта открытая черная дверца, торчащая из-под крышки стола. Криво стоит искалеченный торшер в углу. Черный длинный след на паркете…

Артем присел на корточки, провел по черной полосе пальцем: похоже на след от подошвы. Тащили, похоже, Пашку, а он упирался. Расспрашивать соседей глупо: не тот у Артема сейчас вид, чтобы представляться ментом. Да и морду светить после битвы при Люберцах явно не стоит…

Артем выпрямился. От неловкого движения пистолет, нагретый во внутреннем кармане, с грохотом упал на паркет. У Аллы, внимательно наблюдавшей за перемещениями гостя, явственно дернулось поплывшее лицо. Ошалело переводила она взгляд со ствола на Артема и обратно.

– Савельев не говорил, что у него проблемы по работе? – поднимая оружие и упрятывая его обратно в карман, невозмутимо спросил Тарасов.

– М-м-м… нет, – ответила с испугом Алла. – Он вообще о проблемах со мной никогда не говорил…

«Я бы тоже не стал», – согласился с Пашкой Артем и проговорил:

– Припомните, эсэмэсок никаких странных с утра Савельев не присылал? Записки не находили?

Алла отрицательно мотнула головой.

Присев на продранный диван, Тарасов еще раз огляделся. Забросил руку на спинку, с удовольствием ощутил благородство мягкой кожи.

Что это, черт?!

Ну Пашка, ну, блин, любитель чистоты!

На глазах ошеломленной Аллы Артем вскочил и с усилием потянул диван на себя, развернул, приник к его задней коричневой полированной стенке.

Дрожащим савельевским пальцем по стародавнему слою пыли было выведено: «Метро «Ясенево», Тарусская, дом на углу…» Знакомое вроде место.

– Что там? – перегаром дохнула за плечом любопытная Алла. – Что, что?! Что вы там нашли?!

Тарасов смахнул пыльную надпись и поднялся.

– Ничего особенного. Пыльно там очень, за диваном. Вы бы тряпочкой протерли…

Алла тупо таращилась на диванную спинку.

– Я проедусь в одно место. Попытайтесь совсем успокоиться и ничего не предпринимать, – сказал он внушительно. – Одно скажу точно: Савельев жив. Попытаюсь его извлечь. По старой, так сказать, памяти. Подождите до вечера. Если ни я, ни Пашка не позвоним, можете звонить в милицию. Там спросят, почему так поздно сообщаете. Ответите, что пережили шок и все такое. Не забудьте подпустить слезы в голос – у вас с актерским мастерством все нормально…