– Запутали меня, понимаешь? – пояснил Пашка, тревожно заглядывая в глаза Тарасову. – Сам распутаться не смогу, понимаешь?

Владелец уважаемой конторы просил о помощи отставника, и жаль было его – того самого Пашку, который вчера выглядел хозяином хитросплетенной московской жизни.

Уже у самой двери Савельев почти жалобно добавил:

– Ствол тебе не даю – сам понимаешь…

– Чего тут непонятного, – сказал Артем. – Один и без оружия. Классика.

– Вот-вот, классика! – обрадовался шутке Пашка. – С водилой разговоров не разговаривай – не в курсе он, да ему и не надо. Возьми вот денег – на представительские, так сказать, расходы…

На поезд Артем сел без проблем – один из группы желающих добраться до Белокаменной. За минуту, пока поезд стоял на станции, хваткая проводница успела утрясти вопрос с бригадиром и махнула красной лапищей жаждущим путешествовать без билета. Деньги хозяйка восьмого вагона собрала прямо в тамбуре и махнула в свою каморку – то ли допивать вчерашнюю водку, то ли сортировать мелкий товар, прихваченный по случаю в Казани.

Артем как был, налегке, поместился в тамбуре между толстомясой теткой с двумя необъятными клеенчатыми сумками и крашенной под блондинку девицей неопределенных лет и стал наблюдать, как платформа дернулась и поползла назад.

Третье купе. Места девятое и десятое…

Вагон тряхнуло на стыке, и фальшивая блондинка ткнулась острой грудью в бок Артему.

– Извините! – без тени смущения протянула она. – И когда уже приедем?

– Извини, я из голубых, – интимно шепнул Тарасов в розовое остренькое ушко, и блондинка шарахнулась в угол тамбура.

Закурила толстая тетка, придерживая коленкой норовящую съехать на прыгающий пол сумку.

Артем весело взглянул в глаза крашеной, открыл дверь и вошел в вагон, зафиксировав взглядом стоп-кран. Дверь служебного купе была приоткрыта.

– Ты чего в вагон вперся? – прикрикнула глазастая проводница.

– Сколько народу у тебя, хозяйка, в третьем купе едет? – опершись на ручку, служебным голосом спросил Тарасов.

В блеклых глазах проводницы блеснуло мгновенное понимание.

– Трое, – быстро ответила она. – Двое ребят вежливых, от самой Казани едут. И хмырь в очках.

– Спасибо, – кивнул Артем. – Только никому! – И приложил палец к губам.

– Чудные вы, ребята! – полушепотом проговорила проводница. – Сразу в Казани двое сели, удостоверения предъявили. А ты – подкрепление, что ли? Нет чтобы ксиву показать – в тамбур с мешочниками полез… Меня-то хоть не сдавай, что за деньги до Москвы прокатила… А что, те ребята из третьего купе, натворили чего? Или хмыря в очках ловите?

– Кого надо, того и ловим, – парировал Тарасов и веско пояснил: – То милиция, а я из ФСБ. Третий отдел, слыхала? – прибавил для особой весомости.

– Опять в понятые потащите! – с досадой пробормотала проводница, в душе проклиная и милицию, и третий отдел. – Ну маршрут, блин!.. Слышь, командир! – окликнула. – Вдруг стрелять, так ты в мясо целься – стекла не дырявь, а то мне чинить на свои деньги придется. Порядки у нас на маршруте, понимаешь, такие…

«Помогла военная выправка, – усмехнулся про себя Тарасов. – Пройдусь, погляжу, что и как…»

Он двинулся по проходу вагона, встал напротив закрытой двери третьего купе, посторонился, пропуская мамашу с сопливым зареванным малышом, торопящуюся в туалет, глянул в окно. Пакгаузы. Насыпи. Перелески.

Час езды. Точнее, час и десять минут.

– Я тебе в сотый раз объясняю – не бывает так, чтобы медведь сам из берлоги под стволы полез! – толковал веснушчатый бритоголовый парень в спортивном костюме, свесившись с верхней полки.