– Тина, ты понимаешь или нет? Отец расправится с твоим Гетером и появится, чтобы забрать нас всех в Тенгар.

– Мин, если ты так хочешь вернуться к нему, пожалуйста. Только сам, добровольно, и попрощайся с мамой. Ты не представляешь, что я испытала, когда все вокруг стали забывать тебя, словно ты не существовал. Я не хочу повторения, это страшно, Мин.

Я шептала ему, чтобы мама не услышала. Неожиданно она попросила нас замереть и достала из коробки фотоаппарат, чтобы сделать снимок.

– Вы у меня такие красавцы выросли, – прижимая к груди фотоаппарат, мама еле сдерживала слёзы.

Мин опустил глаза, засопел. А я погладила его по спине и перелистнула очередную страничку семейной реликвии. Сделав пару снимков, мама вернулась на кухню, а брат расслабился, правда, вздрогнул, когда она позвала его.

– Мин, а когда отец появится? – вдруг спросила мама, беззаботно улыбаясь и помешивая соус. Я напряглась, кидая предупреждающий взгляд на брата. Но тот пожал плечами.

– Не знаю, мама.

Мы-то с ним знали, что там, в другом мире, мы оставили двух противоборствующих врагов. Кто из них выиграет, нам с братом не было известно. Мин переживал за императора, а я пыталась заставить его думать о маме. Как выяснилось, сам он не умеет пересекать границы миров, как и говорил Гетер. Поэтому он был вынужден сидеть и ждать отца. Мин шепнул, что если бы мог, давно бы перенёсся во дворец, так как считал, что император прав. Мин не видел своего места на Земле, а там, в Тенгаре, у него куда больше возможностей и новые друзья. Здесь же он старше своих сверстников и знакомых. Он не хотел начинать всё заново.

Что я могла ему сказать на это? Ничего. Я молчала и смотрела на то, как мама радостно улыбается нам, как она готовит, выставляя тарелки на стол, не позволяя нам ей помогать. Я ничего не говорила Мину, он должен был сам понять, что для следующего правителя Тенгара у него слишком слабый дар. Только теперь я начала понимать сомнения Гетера, которого пугал такой слабый наследник с неокрепшей психикой и отсутствием желания учиться. Возможно, он скоро ко всему придёт сам и поймёт, что нужно работать над собой. Вот и сейчас Мин мечтал вернуться и тихо упрашивал помочь ему.

А после маминого вопроса мне стало ещё горше. Неужели я всё напрасно сделала? Неужели никто не видит моих благих намерений? Почему мой брат не замечает, как мама ждёт отца, как она рада, что скоро вся семья будет в сборе? Полноценная семья. Весь этот год она страдала от одиночества, не понимала, почему ей так тяжело в пустой квартире. Она даже не пыталась завязать знакомства с мужчинами, чувствуя, что ждёт кого-то. Это навязчивое, вытягивающее душу ожидание неизвестно кого и чего. Мне оно тоже было знакомо, когда я жила в общежитии и смотрела на влюблённые парочки, но не могла заставить себя быть как все, раскрепощённой.

– Всё равно приготовлю и для него, – пробормотала мама, возвращая меня в реальность.

– Тинка, ты понимаешь, что причиняешь ей только боль, – зло зашипел на ухо брат, выплёскивая свою злость на меня. – Она же теперь его ждёт!

Я повернулась к нему лицом, выдерживая прямой взгляд прищуренных глаз, с грустью шепнула:

– Она всегда его ждала. Это любовь, Мин.

– Тина, чего ты добиваешься? – потребовал ответа брат, больно схватив меня за волосы, но так, чтобы со стороны это не было видно. – Что ты хочешь от меня? Я не останусь здесь, слышишь? Мне здесь неинтересно. А маме в Тенгаре не выжить. Ты понимаешь или нет, что ты творишь?

Я сглотнула, испуганно глядя на брата.

– Мин, – тихо позвала его, осознавая, что он может быть опасен. Он злился и видел причину своей неудачи во мне.