Унылое, убогое место. На потолке – всего пара ламп, от тусклого света которых сумрак кажется еще гуще. От стены отслаивается штукатурка, обнажая грязную арматуру. В полумраке вяло текут разговоры. Несколько посетителей сидят, уставившись в пустоту. Они целиком ушли в сеть. Большинство – в дешевых комбинезонах, отличающихся только сетевыми символами. Стойка бара светится грязно-желтым. Подле нее стоит глубоко задумавшаяся светловолосая девушка.

Появившийся бармен показался Джеку похожим на скверно нарисованного призрака. От него пахнуло потом.

– Виски. Со льдом. – Выложив карту Внуба, Джек попытался изобразить улыбку.

Бармен кивнул. Зашипело, звякнуло – и он протянул стакан с бурой жижей. Убойное пойло. Такому не нужна сеть, чтобы огнем опалить глотку. Форстер жадно проглотил порцию и, стыдясь своей поспешности, сразу же заказал новую. Двойную.

«Эй, полегче! Если так пойдет и дальше, ты кончишь, как Чарли! – проворчал Фист. – А от похмелья мучиться мне!»

– Говорят, здесь будет представление сегодня? – спросил Джек у бармена и, сглотнув, уточнил: – Фетч?

– Да, попозже, – кивнул тот.

– Мне нужны специальные разрешения, чтобы увидеть ее?

– Она – открытая программа. Может подключиться любой.

Слава богу! Значит, можно увидеть Андреа без риска. Фисту не придется ничего взламывать. Бармен ушел. Темнота окутала его, превратила в размытую тень среди разноцветных бутылей, мрачно поблескивающих вокруг.

Блондинка посмотрела Джеку в глаза и улыбнулась. Она была удивительно красива – но красотой глянцевой, холодно-безукоризненной, как логотипы корпораций. Но Джек пришел сюда не ради таких особ. Он нашел маленький свободный столик, запрятанный позади стойки, уселся за него и принялся ждать Андреа. Со сцены она его не увидит. Джек пока не знал, что сказать ей – и как вообще отважиться заговорить.

«Я скорей мочи выпью из марсианского нужника, чем задержусь в этой дыре на лишнюю минуту», – пробурчал Фист.

«Удостоверься лучше, открыты ли наши фетч-порталы. Я не хочу пропустить ее».

Прошло полчаса, и Андреа вышла на сцену. Она возникла без предупреждения. У бара зашевелились, кто-то обернулся к сцене. Андреа высветил прожектор. Вокруг ее головы был обернут широкий темный шарф, капюшоном свисавший на лицо и закрывавший его целиком. Джек сидел недвижно в тени, парализованный воспоминаниями.

«Ах, она прикрылась! – простонал Фист. – А я-то ожидал полюбоваться чудесным черепом!»

На Андреа было облегающее платье с блестками. Она качалась в такт мелодии, блестки вспыхивали загадочным, недосягаемым огнем. В воздухе плыл джаз, и саксофонный риф был словно поцелуй. Джаз-банд выводил вступление к песне, написанной самой Андреа. Она наклонилась к микрофону, чуть вздохнула, но звук вздоха потерялся в реверберации.

И Андреа запела.

– Господи, ну и публика… Эти люди недостойны слушать ее! – выдохнул Джек.

Усиленные аппаратурой слова плыли сквозь комнату, словно дым. Но большинство пришедших они не трогали. Одни продолжали болтать, другие флиртовали. Третьи пили, уставившись в пустеющие стаканы. Блондинка прислонилась к колонне, рассеянно помешивая коктейль с ярким бумажным зонтиком в нем. Он крикливо выделялся на фоне ее темного платья. Казалось, девушка скучала.

Джек был единственным, кто восхищенно смотрел на сцену, полностью зачарованный музыкой. Он поднял стакан, отхлебнул. Крепкое пойло обожгло глотку, потянуло в прошлое. Пока стремительно пролетали дни их невыносимо краткого счастья вдвоем, он частенько сидел в подобных заведениях, потягивая дешевый виски Дока.