Кровавая схватка привлекала других тварей, но от своей марионетки Владислав их отогнал, послав волну страха. Она ему еще была нужна, благо марионетка почти не пострадала. Подумаешь, одной лапы не хватает и хитиновый покров, прикрывающий крылья, немного кислотой поеден.

– Ладно, пора проведать, как там поживает моя… гостья, – определился он со статусом женщины-ученой, с которой свела его Судьба, что оказалась той еще юмористкой…

Роев послал таракана-марионетку вперед по коридору в качестве разведчика, на тот случай, если в его зоне обитания появился босс уровня. Справиться с таковым без использования тяжелого вооружения, только используя пси-силу, Владислав не факт что смог бы, и он это прекрасно осознавал, так как некоторые так называемые боссы имели некоторый иммунитет к ментальному воздействию.

Роев из «трофейной» памяти даже понял, почему они имеют такую защиту и как ее можно использовать в защите простых людей. Надо только сделать операционное вмешательство в мозг и прикрыть специальными биоимплантатами участок мозга, отвечающий за ментальное восприятие. Правда, если человек при этом был хоть немного псионом, то после такого вмешательства он может забыть о своих способностях напрочь. Также из-за такого вмешательства падал интеллект, так как эти два показателя были взаимосвязаны, но тут уж ничего не поделать…

А таскать с собой пулемет или огнемет с кислотником не хотелось из-за лишней тяжести. Тем более что пока одолеешь броню того же крамба или молотобойца, не говоря уже о черепахине из того же пулемета… В общем, Роев считал, что лучшая битва – это та, которой не было.

К счастью, никаких боссов уровня в его зоне обитания не обнаружилось (повывел, новые же пока не успели вырасти), а для обнаглевшей пузатой мелочи хватало либо притвориться невидимкой в ментальном плане, либо, если это не срабатывало, послать волну страха.

Но чем ближе Владислав подходил к зоне обитания Эхинацеи (а поселил он ее в «желтой зоне», практически вычищенном от местной биосферы секторе, где тварей было не так много, как в «красной» зоне), тем медленнее двигался, разворачивая свое восприятие до предельно возможного в его состоянии максимума, на предмет возможной засады. Даже лишний раз проверил, как хорошо выходит пистолет из кобуры. Существовала ненулевая вероятность, что им придется воспользоваться по прямому назначению.

«Прошла у нее амнезия или нет?» – несколько нервозно подумал он.

Ведь если она все вспомнила, то неминуема мощная ментальная атака, и не факт, что он сможет отбиться, и пистолет не поможет. Она его самого из этого пистолета, превратив в марионетку, может заставить застрелиться.

Вновь появилась мыслишка, что с ученой следовало поступить по формуле «нет человека – нет проблемы», но если он не смог убить ее сразу после схватки, еще находясь во взвинченном состоянии, то сейчас и подавно.

Роев также осознавал, что дело не только в невозможности убийства вроде как невинной ученой, ставшей таковой вследствие потери памяти и не отвечающей за забытые действия, но и из-за того, что ему стало невыносимо тяжело оставаться в одиночестве. Увы, человек – стадное животное (всякие одиночки – это психически нездоровые люди), и чтобы не слететь с катушек, ему время от времени требуется обыкновенное общение. Не говоря уже о чем-то большем…

Подойдя к двери, отсекающей «желтую зону» от «красной», Роев не засек ничего подозрительного в ментальном фоне и потянул рычаг, сдвигая дверь.

Гостья обнаружилась сидящей неподалеку возле модуля, что подогнал ей Владислав еще до того момента, как «выпал в осадок», и жарила какую-то скорпионообразную тварь, используя в качестве костра огнемет в режиме горелки, потому как с дровами в «желтом» секторе откровенно никак. Да и в «красном» не лучше, они там так сильно насыщены влагой, что больше дымят, чем горят. Хотя если их хорошо прокалить в пламени огнемета, то получаются неплохие угли для вдумчивой готовки шашлыка.