— Кто вы? – спросила она устало.

— Лучше поговорить в квартире, — предложил Гриша, и на удивление она молча отступила в сторону, пропуская нас внутрь.

Терпеливо подождала пока мы снимем верхнюю одежду и жестом пригласила в гостиную.

Присев на диван, продолжил изучать женщину, борясь с чувством, что вижу ее далеко не в первый раз. Память на лица у меня отличная, но сейчас я не мог вспомнить, где и когда видел ее в последний раз. Впрочем, сейчас это была второстепенная проблема.

— Где София? — спросил я в лоб, жадно отслеживая ее реакцию.

— Кто вы и зачем она вам? – грубо отозвалась женщина, с вызовом отзеркалив мой пристальный взгляд.

— Я ее будущий муж, — сказал напрямую, наблюдая, как она, вздрогнув, распахнула от шока глаза.

— Вы Мирон? – осторожно уточнила она, пристально меня разглядывая.

— Да, — кивнул я и спросил с плохо скрываемой надеждой, — Она обо мне рассказывала?

— Нет, — поджала она губы, — Только то, что ничего не получится.

— Где она и сын? – более грубо спросил я, теряя терпение.

Она просканировала меня взглядом, и встав, нервно заходила по комнате.

— Послушайте Мирон, — после долгой паузы начала она, остановившись напротив меня, — София и отец Вани помирились, и утром они уехали все вместе.

— Кто отец Вани? – продолжил допрос, не веря ни единому слову, — Куда уехали?

— Это уже не ваше дело, — огрызнулась тетка, метая глазами молнии, — Помирились и уехали. Для Вани будет лучше расти в полной семье.

— Семье? – скептически уточнил я, и идя ва-банк, выкинул главный козырь, — Кирилл не заслуживает быть мужем и отцом после всего.

— Поссорились из-за глупости, помирились из-за сына, — со злостью выпалила женщина, вздергивая подбородок, — И София не говорила, что собирается за вас замуж.

Выведенная мной на эмоции, она подтвердила мои догадки, что причина побега Софии может быть в чем угодно, но не в воссоединении с кем бы то ни было.

— Поссорились? – усмехнулся я, — Теперь это так называется? Он чуть не угробил ее и сына!

— Мало ли что послужило причиной, — занервничала тетка, понимая, что я знаю больше, чем она рассчитывала, — Молодыми были, любовь и все такое, а потом он совершил ошибку…

— А дальше? – уже откровенно развлекаясь на ее потуги, поинтересовался я.

— Ну она и порвала с ним, — бегая взглядом поверх меня, продолжила сочинять женщина.

— А Ваня?

— Ну, позже выяснилось, что она беременна, — кивнула она, — А гордость и обиду свою переступить не могла. Вот он и старался, как мог… А потом сорвался, и… Ваню чуть не угробил… от отчаяния это.

— И уехал тоже от отчаяния? – с иронией уточнил я.

— Вина, наверное, его мучила, вот и уехал, — пожала плечами тетка, а мы обменялись с молчащим Гришей понимающими взглядами. Да по тетке театр плачет. Ну или дурка…

— А сейчас вина иссякла? – спрашиваю, стараясь сдержать злость.

— Да любят они друг друга, давно любят, — запричитала тетка, изобразив вселенскую тоску, — Софочка даже чуть в психушку тогда не попала, так тосковала по нему. Психолог помог ее из депрессии вытащить, а я на себя уход за Ванечкой взяла.

— Угу, — кивнул я, и протяжно вздохнув, выдал, — А как же так получилось, что первым ее мужчиной стал я?

Лицо тетки вытянулось, и нервно поправляя волосы она опять заметалась по комнате, сложив руки на груди.

— Ну, вы прям как маленький, — продолжила свое сольное выступление тетка, — Сейчас подобные операции за полчаса делают. Ну захотелось ей так…

— Вот оно что, — притворно удивился я, изображая шок и оскорбленное самолюбие, — А строила из себя невинную и обиженную жизнью овечку.