Постоянно нахмуренное лицо Эдвардса разгладилось и даже просияло, когда его наконец озарила умная мысль.

– Поэтому он решил украсть коллекцию в отместку отцу! – Воскликнул он, даже вскочив со стула. – Он сможет продать слонов за сотни тысяч фунтов и не останется у разбитого корыта.

– Мне нравится ваш пыл, Эдвардс! – Похвалил ободрившегося констебля инспектор. – Поздравляю, господа. Мы раскрыли преступление за… – он взглянул на свои часы на цепочке и постучал по подбородку. – За каких-то шесть часов. И то, пришлось потратить их на обзвон коллег из других городов.

– Помнится, корову миссис Дженкинс мы искали дольше. – Заметил Эдвардс.

Мартин победоносно потряс пальцем у него перед носом.

– Пожалуй, рано распивать шампанское, но я уже чувствую его игривые пузырьки у себя во рту. Эдвардс, звоните-ка этому Шоу, раз уж вы так способствовали раскрытию преступления, и вызовите к нам в участок. Не говорите ничего о наших догадках или обвинении. Пускай явится, скажем… для дачи свидетельских показаний.

Когда констебли покинули кабинет, чтобы связаться с Фредом Шоу, Гарри Мартин присел за свой стол, который был в разы меньше и в сотни раз скромнее рабочего стола в кабинете Эдварда Шоу. Здесь лежали стопки раскрытых дел, сводки по преступникам из других городов, стояли несколько фотографий – инспектор верхом на лошади, инспектор принимает похвалу от мэра, инспектор и бигль у входа в полицейский участок. Мартин достал сигаретку и закурил. Он старался не позволять себе такой вольности, но в такие триумфальные моменты, как этот, можно дать слабину.

Выпуская клубы дыма, словно дымоход в пекарном отделе, инспектор всё же почувствовал предательское чувство внутри – так его чутьё пыталось сказать что-то важное. Почему-то порядочный и добродушный Фред Шоу не тянул на преступника, готового обокрасть собственного отца, хоть улики и шептали об обратном. Шериф тоже предпочёл хранить молчание и никак не высказался по поводу выбранной кандидатуры в воры, хотя обычно пускается в лающий монолог, если чувствует негодяя.

Чтобы не терзаться просто так, инспектор Гарри Роузвуд Мартин выпустил ещё одно кольцо дыма, попутно навёл кое-какие справки о невесте Фреда Шоу и решил дождаться его самого. Только после разговора с ним в этом деле можно будет ставить точку, а пока приходилось мириться с многоточиями.

Фред Шоу не заставил себя ждать. Он явился в полицейский участок уже через полчаса, раскрасневшийся и немного сбитый с толку, словно провинившийся ребёнок. Торопливо влетев в кабинет главного следователя, он возбуждённо проговорил:

– Появились какие-то новые сведения, вы поэтому меня вызвали?

– Боюсь, что так, мистер Шоу. – Инспектор сохранял непоколебимое спокойствие и указал гостю на стул напротив.

– Надеюсь, что вора удастся вскоре задержать. Отец очень переживает. Вы бы видели его измученное лицо.

Чутьё прирождённого сыщика опять заиграло по нервам инспектора. По-настоящему опечаленное лицо Фреда и Шериф, положивший голову на его колени в качестве утешающего приза, никак не спасали ситуацию. А тут ещё и Эдвард Шоу появился в дверях в сопровождении констеблей.

– Мистер Шоу, – удивился инспектор, – мы ждали только вашего сына.

– Я не понимаю, почему вы вызвали его, если коллекция украдена у меня. – Суровая складка между кустистыми бровями могла кого угодно вогнать в страх, но уставшие глаза выдавали отчаяние и заставляли лишь посочувствовать этому статному мужчине.

– У нас появилось к нему несколько вопросов, сэр.

– Тогда задавайте их в моём присутствии. Я никуда не уйду. – И в подтверждение своих слов, массивная фигура заняла соседний стул напротив инспектора. Шериф так и остался сидеть у ног Фреда Шоу, как будто занимая его сторону в зале суда.