ЗАДАЧА ВРАЧА

НЕ ТОЛЬКО ПРЕДЛОЖИТЬ ЛЕЧЕНИЕ ПАЦИЕНТУ,

НО И ОБЪЯСНИТЬ ЕМУ ВО ВСЕХ ПОДРОБНОСТЯХ РИСКИ,

СОПРОВОЖДАЮЩИЕ ОТКАЗ ОТ НЕГО.

ОДНАКО ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО

ВСЕГДА ОСТАЕТСЯ ЗА БОЛЬНЫМ.

Больной, 55 лет. Банальная рана, примерно в три сантиметра – пациент случайно порезал ногу острой железкой, началось нагноение. Поступил в хирургию, где ему всё обработали, прочистили рану, наложили мазь с антибиотиком. Всё сделали и хотели уже выписывать на амбулаторное лечение по месту жительства, ему нужно было лишь на перевязки ходить. Но тут жена больного в крик: оставьте в стационаре! Пошли навстречу, оставили. Нужно при этом понимать, что, во-первых, в больнице всегда гуляет инфекция, как бы с ней ни боролись и что бы ни делали. Во-вторых, люди там намного меньше ходят, возможности для двигательной активности минимальны, а значит, и кровь нормально не циркулирует. Умер человек в результате, от тромбоза. Его жена обвинила врачей. Судились.

Такие инциденты – довольно тяжёлое испытание для врача, они могут здорово выбивать человека из колеи, да и просто мешать работе – непрошенными мыслями невпопад, чрезмерной осторожностью и сомнениями там, где для них нет никакого повода. Не говоря о том, что многократно умножают психологическую нагрузку, и без того неслабую. А главное – губительно сказываются на мотивации врачей. Хирурги вообще-то очень уверенные в себе люди, другие в этой профессии просто не приживаются, но были и ситуации, когда люди увольнялись и даже совсем оставляли медицину из-за давления родственников больных и моральной усталости от долгих судебных разбирательств.

Однако большинство остаются и после такого стресса, продолжают оперировать. Наверно, потому что любят свою работу, в этом их долг, их жизнь и по-другому они её себе просто не представляют.

Вообще, надо признать, хирургия обладает какой-то непостижимой магией, своим особым магнетизмом, в ней есть нечто, что тебя притягивает с великой силой, и если ты подошёл к этому вплотную – уже никогда не отпустит. Помню, я раз повредил руку, катаясь на велосипеде, и потом почти полгода не мог оперировать. Это было самое драматичное время в моей жизни! Я не знал, как это выдержать, даже на уровне физиологии ощущаешь, будто в организме не хватает каких-то элементов. Очень тяжело. Хирурга лишить возможности оперировать – всё равно как птице обрезать крылья. Или пилоту сказать: «Ты больше никогда не будешь летать».

Скажу больше, многие явления и события в работе хирурга исполнены воистину мистических смыслов. Иногда мне даже кажется, что хирургия это в большей степени область метафизики, чем медицины. Может быть, именно благодаря этому для хирургов всё ещё имеют смысл и значение те понятия, о которых я упоминал в самом начале – призвание и служение.

Поделюсь личным опытом, в определённом смысле вполне метафизическом. Начинал я карьеру военным хирургом. Окончил Военно-медицинскую академию в Санкт-Петербурге, прошёл интернатуру, потом служил в обычной войсковой части военврачом. В 1994 году, когда началась первая Чеченская война, как и многие другие специалисты, был назначен в состав медицинского отряда специального назначения, оказывал первую врачебную помощь раненым в боевых действиях. Работали мы тогда в военно-полевом госпитале по 15–18 часов в сутки, операции шли непрерывно, одна за другой, потом раненных готовили к эвакуации и отправке на «большую землю». Полевой госпиталь ведь предназначен не для лечения, в первую очередь – для экстренной помощи, первичной хирургической обработки огнестрельных ран и медицинской сортировки больных. Дальше ребят уже вывозили «вертушками» и направляли в армейские лазареты, окружные и центральные госпитали.