– Да ты не знаешь, кто я! – догадалась девочка.

Плохо дело. Значит, если бы знал, непременно хлопнулся бы в обморок, аки барышня, или пустился бы наутек? Что же ты за чудище такое невиданное?

– Не знаю, – понуро согласился Кир. Интересно, незнание сортов местной нечисти освобождает от перспективы быть съеденным?

– Из какого же ты из такого далека прибыл, что обо мне не слышал?

– Из другого мира, – сразу нашелся он. Кто знает, вдруг, если не конкретизировать, это чудо-юдо решит, что он из загробного мира или какого-нибудь местечка похуже, и не станет связываться. А что, может и сработать! В душе затеплилась надежда.

В глазах девочки снова мелькнуло что-то похожее на интерес, и снова пропало.

– Ты издалека. Но силы в тебе мало. Меньше, чем в местных.

Кир молчал. Крыть было нечем.

– Назови свое имя, раз мое ты зна… – она запнулась. В мертвых глазах промелькнуло что-то похожее на растерянность. – Ты мое не знаешь…

– Значит, и свое я называть не буду! – Кир не очень понимал, о чем они сейчас говорят, но старался держаться как можно уверенней. Может, у них тут незнакомцев трескать не принято. Тогда имело смысл держать свое имя в секрете до упора.

– Джарра! – проревела девочка. И этот «голосок» был совсем не детским.

– Кир, очень приятно, – он мог поклясться, что слова эти вырвались сами собой, без его участия.

– И мне приятно, – снова вернулась к детской версии голоса девочка. – Давно мне не приходилось самой называться. В честь знакомства будет тебе подарок. Когда выберешься из леса.

Пока они разговаривали, поток малины иссяк, последние несколько ягод юркнули в корзину. Девочка потеряла интерес к новому знакомому, легко подхватила корзину, словно та была пуста, и зашагала в чащу.

– Счастливого пути! – крикнула она не оборачиваясь, и Кир с ужасом понял, что путь домой вряд ли будет таким уж счастливым.

Джарра – кем бы ни было это существо – уже скрылась в лесной чаще, но он долго еще стоял и смотрел ей вслед. Наконец, сбросил оцепенение и огляделся. Вроде, пока ничего страшного не произошло, лишь солнце больше не светило так ярко сквозь ветки деревьев. Кир присмотрелся. Окружающая действительность и правда заметно помрачнела.

Объяснений могло быть сколько угодно. Может, погода портилась – весной это запросто. А может, все гораздо хуже. Например, пока он беседовал с очаровательной барышней, незаметно пролетел весь день или и того веселее – целый год. А может, смеркалось точечно – только в лесу, и это означало что-нибудь совсем зловещее. Или вообще происходило что-то настолько ужасное, что даже его подстегнутое страхом воображение не могло такого представить. А что, с этого насквозь магического мира станется. Как бы то ни было, двигаться в сторону дома следовало как можно быстрее.

Кир мысленно пробежался по проделанному пути, вспомнил все отрезки, каждый поворот, мгновенно и безошибочно определил, где сейчас находится. Ого! Далековато он отошел. Семь с небольшим километров. По лесу, да еще в сумерках – это как минимум два часа ходьбы. Как бы за это время совсем не стемнело!

Он торопливо зашагал в сторону дома, то и дело спотыкаясь о коряги, наскакивая на ветки и перепрыгивая ручьи. Откуда это всё вообще взялось? Где аккуратные тропинки, где цветочный ковер под ногами? Веселенького щебета птиц тоже уже не было. Лес наполнили совсем другие звуки – уханье, скрипы, завывания… И не угадаешь же – то ли это ветер гудит в дупле дерева, то ли зверь какой плотоядный поет свою предобеденную песню, почуяв близкую добычу.

От этой мысли Кир и вовсе сник. И вот почему, отправляясь на прогулку, он не сообразил, что лес может быть заселен не только пушистыми зайчиками, сладкоголосыми птичками да шустрыми белочками, но и кем-нибудь менее привлекательным. Воображение уже рисовало оскаленные пасти, острые клыки, горящие глаза и мощные когтистые лапы. А он с пустыми руками – ни ножа, ни…