– Нет, это долго. А теперь будем пилить?

Я оценил длинную, но не очень толстую сосну, и кивнул. Распилим, как надо, а потом утащим. Короткие бревна легкие – управимся как-нибудь.

Аврон осмотрел упавшую сосну. Я смотрел на паренька, тот одобряюще кивнул:

– Да вроде бы нормальное дерево.

Знатоки нашлись, первое дерево в жизни спилили. Срубили, то есть. Спилить не получилось. Я опасался, что двуручная пила просто не подойдет мне из-за проблем с ловкостью.

Но упавшее дерево мы начали пилить с бодрым жужжанием зубьев внутри ствола. Крупные и частые, они прекрасно раздирали волокна ствола. У нас это получилось сделать быстрее, чем я махал топором.

– Это шесть метров? – я посмотрел на спил.

– Сейчас померяем, – и Аврон прошелся вдоль ствола. – Ну, почти. Чуть больше.

Меня чуть кондрашка не хватила – я уже ожидал, что он скажет «меньше».

– Значит, такое дерево можно использовать?

– Я бы его пустил только на дрова. Или доски, – вздохнул Аврон. – Посмотри получше. Оно тонкое для того, чтобы стать стеной дома. А если ты хочешь сделать из него крышу – так слишком толстое!

Хотелось уже биться лбом о сосновую кору. Да, пилили мы ради пробы, но я ждал, что бревно мы пустим в дело.

– Даже не знаю, что и сказать, – выдохнул я. – Ругаться сил нет, но продолжаем работать, да? На это у нас есть силы?

– Есть, – Аврона мои слова не задели. – Но давай поищем что-нибудь более подходящее.

Я лишь вздохнул еще раз. Работа, работа, работа. Кажется, незадачливый наемник точно что-то знал о том, как не надо жить. И предпочел рисковать на войне вместо того, чтобы гнуть спину и губить суставы в постоянном труде.

По крайней мере, занятый делом Аврон больше не задавал вопросов и не пытался мне напомнить о том, что мир, который я совсем не знаю, надо срочно понимать и изучать.

Единственный же вопрос, что у меня сейчас оставался без ответа, касался фундамента зданий – булыжник? Да, хорошо, но где же его взять…

И, пока я думал над основой первого здания в деревне, я настолько наловчился махать топором, что готов был играючи валить деревья направо и налево. По итогу же к вечеру мне удалось свалить лишь две толстых сосны.

– Теперь ты понимаешь? – спросил Аврон. – Даже вдвоем мы не справимся.

– Да-да, – отмахнулся я. Усталость давала о себе знать. Но спорить с Авроном я не стал лишь потому, что был с ним полностью согласен.

Вечер я посвятил отдыху. Аврон же настолько прикипел к лопате, что на закате дня отпросился у меня закопать лошадь, пока она своим смрадом не отравила всю округу. Мы оттащили тушу подальше от колодца, и паренек принялся рыть.

Деревянная лопата из сосны оказалась удивительно прочной, раз смогла выдержать копку колодца, а потом еще и похороны погибшей лошади.

Я расслаблялся у костра. Еды было не вдоволь, но достаточно. Я успешно выживал больше недели, и пока что покусанная муравьями спина была моей самой большой проблемой. Устранилась она самостоятельно – заживало на мне, как на собаке.

В костер летели мелко порубленные ветки от сосны. Их оказалось довольно много, но на всю ночь их бы не хватило. Зато смола, сгорая на костре, своим запахом успешно отгоняла зверье. По полям слышался вой, но никто не смел приблизиться к нам.

Пока Аврон копал очередную яму, я думал о том, не стоит ли мне отказаться от амбициозной затеи? Может, Отшельник зря повысил мою сообразительность до четырех? На самом деле все куда хуже, ведь я сознательно приблизился к нереализуемой идее. А кому она нужна, если ее нельзя реализовать?

Лето короткое. Потратить его все на строительство? Дурная затея, потому что зимой будет очень плохо. Надо мыслить иначе.