Мне бы не хотелось, чтобы отношения с обитателями «Kanehousgarden» начались с неприязни. Мало того, что Гвен общается со мной сквозь зубы, так теперь еще и ее брат решит, что я невоспитанная провинциальная выскочка. Хотя какое мне дело до мнения холеных богатеев, пока они дают мне работу и платят хороший оклад? Я здесь нахожусь с конкретной целью и перечнем обязанностей и правил, которые согласилась соблюдать. Именно этим и займусь прямо сейчас.

Замотивировав себя на бодрый рабочий настрой, я с огромным сожалением отрываюсь от изучения корешков редких книг и присаживаюсь за массивный стол. Отодвинув в сторону листы рукописи, первым делом включаю компьютер, изучаю содержимое рабочего стола и имеющиеся программы, создаю новую папку. Только после этого открываю текстовый файл и кладу перед собой первую страницу рукописи.

К моему удивлению, автор творил свой опус обычным грифельным карандашом, хотя сам факт того, что в наше время кто-то пишет книги от руки, кажется странным. Почерк явно мужской – без всяких закорючек и каллиграфических замашек, ровный, четкий, с легким наклоном вправо и умеренным нажимом, разборчивый с крупными буквами и без единого исправления. Автор не спешил и вероятно продумывал каждое слово, прежде чем перенести его на лист.

Прочитав первый абзац, не вникая особо в смысловое содержание, я с удовлетворением отмечаю полное отсутствие грамматических и пунктуационных ошибок. Похвально. Писатель явно неплохо образован и не новичок. Значит, работа пойдет быстро и плодотворно. Далее я приступаю непосредственно к набору.

Строки короткого предисловия ложатся, как ни странно, легко, хотя начало, мягко говоря, жутковатое.

«Принято считать, что ад – это место, из которого не возвращаются, билет в один конец, последний выписанный жизнью счет за все, что мы успели наворотить. А если речь идет не о мифическом, а о реальном аде? Здесь, на земле, рядом с нами.

Возможно ли вернуться, выжить?

Да, но иногда выжить недостаточно, чтобы покинуть ад. Он преследует нас, прорастает внутри, овладевает, или мы сами забираем его с собой….»

Спорно, странно и мрачно. Зря я надеялась на любовный роман или хотя бы детектив, но, может быть, я тороплюсь с выводами, и дальше будет бодрее и позитивнее. Пальцы быстро порхают по клавиатуре, набирая одно предложение за другим, и к концу первой страницы я понимаю – ни бодрее, ни позитивнее не будет. И все же оторваться я не в состоянии:

«Она говорила обо всем на свете, без умолку, глотая слова и целые фразы, перепрыгивая с мысли на мысль. Ее звонкий голос приводил меня в глухую ярость. Сверлящая боль давила на виски, когда она меняла интонации или смеялась… Она умела смеяться в аду. Сумасшедшая. Я хотел оглохнуть, но чаще… чаще представлял, как сжимаю ее горло до тех пор, пока тишина и покой не вернутся в мой стерильный мир, не пропахший корицей и карамелью. Казалось, что даже от стен воняло ванилью и шоколадом, приторным сладким запахом пропиталось все вокруг, я чувствовал себя отравленным, измученным, наказанным без причины… Я не выносил ее, задыхался, изнывал от головной боли, но терпел. И в какой-то момент смирился. Я понял, почему во время бодрствования она не может заткнуться ни на секунду.

Крик. Отчаянный, непрекращающийся, протяжный, почти нечеловеческий, переходящий в вой или захлебывающиеся рыдания, сменяющиеся мольбами и измученными стонами.

Она не хотела слышать крик. Заглушала его своей болтовней. И я сделал то же самое, чтобы избавить себя от звука назойливого голоса.