– Олег, ты что? – раздался позади возмущенный голос Кирилла, травматолога.

– Привет! Я вижу, операционная освободилась?

– Да, но уже занята! Там Влад с женщиной с перебитой артерией…

– Отлично! Мне нужно это кресло! Там одну принесли спасатели, чуть не утонула! Ей надо срочно рентген сделать!

– А его я куда дену? – в голосе Кирилла сквозило раздражение.

– Я только что предложил вариант!

– Ты сам знаешь, что сейчас отсюда никто не уйдет! К чему тогда все это?

– Значит иди и неси ее на руках на рентгеновскую установку! Заодно сам и глянешь снимки на предмет переломов! Только всех их на руках не наносимся! Там столько народу двигаться не может, что мы без спин останемся! Поэтому не сильно целесообразно занимать эти кресла пациентами на постоянной основе!

Кирилл хотел ответить что-то не лицеприятное в том же тоне, но не смог не признать правоты хирурга. Олег не стал дожидаться, пока мужчина со сломанной ногой пересядет на соседнюю койку, а развернулся и снова пошел в приемный покой. Потом краем глаза он видел, как чуть не утонувшая девушка пришла в себя, Кирилл действительно сам помог медсестре усадить ее в кресло.

– Где Вовка? Что там с ногой? – спросил Олег Влада, как только тот показался из операционной.

– Только поверхностное кровотечение, я все исправил, будет потом шрамом хвастаться! Но крови много потерял, сейчас в одной из палат.

– А мать его?

– И его мать и твоя Лиза там, не переживай!

– Спасибо!

– Олег Владимирович… – услышал он крик Веры. Спасатели внесли женщину с остановкой дыхания.

– В операционную ее, – крикнул он в ответ, мгновенно оценив ситуацию.

Рук не хватало, измученные усталостью врачи бросались к новым пострадавшим, не успев отойти от предыдущих. Уже была глубокая ночь, шли часы, а людей со страшными травмами не становилось меньше, словно полгорода оказалось в крохотном здании больницы. По радио передавали информацию о многочисленных разрушениях, падали деревья, оборваны линии электропередач, областные деревянные дома были повреждены сильнее, чем кирпичные, огромное количество разбитых автомобилей. Люди, страдавшие от физической боли в ожидании медицинской помощи, теперь сходили с ума от волнения за свои дома и семьи, которые в них остались, и казалось, этому аду не будет конца…

Я лежала с закрытыми глазами и слушала детские голоса:

– Тебе больно было?

– Нет! Зато теперь будет классный шрам!

– Шрам – это не классно!

– Классно, ничего ты не понимаешь!

– Это ты не понимаешь!

– Вова, лежи смирно, ты же слышал, что врач сказал, отдыхать и набираться сил!

– Так я и лежу! Долго еще эта штука капать будет, а то я в туалет хочу!

– Вот, писай сюда, тебе нельзя пока вставать!

– Ну уж нет!

– Лиза отвернись, пожалуйста, а все остальные на тебя не смотрят!

Помимо их голосов вокруг все молчали, только с соседней кровати доносились приглушенные стоны, а в коридоре стоял не прекращающийся гул, много народу говорило одновременно, периодически что-то падало.

Я никак не могла понять, что было после того, как меня накрыло волной. Как так получилось, что я жива, не утонула и лежу в больничной палате… Ведь рядом на берегу никого не было, а последним воспоминанием стало, как вода заливается в рот и нос, разрывая легкие и не впуская ни крохи воздуха, страшная паника, сменившаяся смирением и принятием…

– Папочка, наконец-то!

На этот раз я открыла глаза и поняла, что лежу на отдельной кровати. Лампы на потолке светили тускло, слегка потрескивая, со стен местами слезала краска и висела лохмотьями, палата явно не была рассчитана и на 6 пациентов, кровати стояли так, что преграждали дорогу. Помимо меня было еще 8 человек, на одной койке теснились сразу двое. Прямо передо мной, стояла еще одна кровать, на ней и лежал мальчик, над ним нависла стойка с капельницей, рядом сидела женщина и девочка, которая бросилась к мужчине в белом халате, который только что вошел в палату.