– Соглашусь. Другого выхода у нас просто не будет! Но убить медведя достаточно сложно. Уйдет много патронов…

Мы не дошли до дороги всего пятьдесят метров. Медведь догнал нас. Услышав его приближение, мы развернулись, и я сказал Савельеву:

– Вот надо было тебе стрелять в того зараженного? Теперь придётся убить ни в чем не повинное животное! – сказал я, и, сняв «Витязя» с предохранителя, перевел его в режим одиночного огня.

Расстояние до животного было чуть больше ста метров. Присев на одно колено, я прицелился и сделал выстрел. Пуля попала в туловище животного, не причинив ему особого вреда. Точно такую же позу занял Савельев, взяв в руки свой «Грач», но стрельбу пока не открывал. Прицелившись в голову животного, я сделал еще два выстрела, а на третьем оружие заклинило…

– Вот те на! – с удивлением сказал я, попытавшись перезарядить «Витязь», но патрон напрочь перекосило, и затвор совсем не двигался. Медведь был уже в тридцати метрах от нас, и Савельев открыл огонь из пистолета, но, сделав пару выстрелов, вскочил на ноги и рванул в сторону дороги. Бросив заклинившее оружие, я последовал его примеру.

Если бы медведь не был измотан боем с зараженными, который длился достаточно долго, и не был ранен в нескольких местах, то он бы очень быстро догнал нас. Но животное слишком устало, и не могло развить привычную для него скорость…

Савельев бежал очень быстро, быстрее меня и медведя, довольно быстро отдаляясь. Спустя тридцать секунд спринтерского забега, он сумел оторваться от меня на приличное расстояние, около тридцати метров. Между мной и медведем было примерно столько же. Но неожиданно Матвей остановился, и, вскинув оружие, закричал:

– Шухов, в сторону! – но я уже и так знал, что нужно сделать, и немного изменил направление, уходя с линии огня, попутно доставая свой «Стриж».

Матвей успел сделать четыре выстрела, когда я, развернувшись, остановился, и тоже открыл огонь по животному…

Через пару минут мы сидели на обочине, а в десяти метрах от нас, на дороге лежал мертвый медведь.

– Шухов, ты дурак! Говорил я не надо нам туда ходить!

– Да ну? Матвей, ты чего так рванул то? Мы бы вдвоем его, еще в лесу завалили!

– Сам не знаю! Походу испугался я! – с серьёзным видом ответил мне Савельев.

Через несколько секунд мы оба катались по асфальту, умирая со смеху…

Мы шли в сторону военной части. Плавный изгиб дороги не давал нам увидеть того, что находится впереди, дальше, чем на двести метров. Зараженные все чаще встречались нам по пути, и я убивал их своей импровизированной дубиной, в которую превратился заклинивший «Витязь».

– Вернемся к Филиппычу, обязательно расскажу им, как ты дал деру от медведя! – не сдержавшись, я снова рассмеялся.

– Ты теперь меня постоянно подкалывать будешь? – выражение лица Матвея было настолько серьёзное, что я рассмеялся пуще прежнего.

– Пару дней точно! – ответил я, немного успокоившись, – О, смотри: еще один тащится.

Навстречу нам шел зараженный, опустив голову вниз и подволакивая правую ногу.

– Интересно, они что, вообще ничего сделать не успели? – Матвей явно говорил о военных – Как весь личный состав мог заразиться? И какая, нахрен, военная база? Скорей всего обычная воинская часть! – Савельев произнес это с явным недовольством.

– Я тоже так думаю. По-моему, Филиппыч просто оговорился, – расстояние от нас до зараженного было около ста метров, и он до сих пор нас не почувствовал. – Матвей ты забыл? В армии служат солдаты-срочники. Чему их можно за год научить?!

– Думаешь все настолько плохо? – Савельев поднял камень и, с хорошим замахом, швырнул его прямо в зомби, – Чему их там тогда учат? Вернее, учили. – камушек шлепнулся на асфальт в трех метрах от обращенного и, отскочив, покатился дальше, но тварь ковыляла как прежде, не обратив внимания на происходящее.