Стакан выскальзывает у него из рук, грохот...

- Да Боже! - растерянно вскрикиваю я, расставляя руки, словно пытаясь удержать эту реальность. - Замрите все! Не двигаться!

- Мам... - шокированно трогает сгоревшие с одной стороны до виска пряди Алина. - Ма-а-амочка... - начинает рыдать горько, оттягивая от виска пальцами обугленный и мокрый пучок волос.

Входная дверь открывается.

Я беспомощно делаю пару шагов вперёд, пытаясь прикрыть собой Армагеддон.

- Здрасьте... - хриплю я, тяжело сглатывая.

Вот что я не так сделала?! Как это можно было предсказать и предотвратить??

Моя материнская самооценка пробивает дно.

С ужасом смотрю в настороженные глаза Добрыне.

Девки мои ревут белугами... Всхлипнув ещё по разу, замолкают, заметив посторонних.

По кухонному столу ползают муравьи. Диван в каше из крахмала. Пол в какао и осколках от стакана.

Я сегодня супер-мать! Чуть все дети не убились прямо у меня на глазах.

Кроме Ярика.

- Ай! - переступив с ноги на ногу, поджимает он одну, словив битое стекло.

"И ты - Брут?!" - опускаются окончательно мои руки.

- Спаси нас! - беззвучно умоляю Добрыню.

Из его рук выскальзывают пакеты, шмякаясь на пол.

- Ну... Собственно - вот! - невозмутимо выдает Добрыня, оценив масштаб трагедии. - Ремонт полным ходом...

Тётки обводят взглядом нашу убитую гостиную

- "Простенько и со вкусом!" - резюмирует Добрыня.

О, да.

- Вы к нам в понедельник заходите, как обои доклеим.

Разворачивается к ним, вставая в подходе и не пропуская их из прихожей в гостиную.

- Сегодня... сами видите. В процессе все.

- Дети почему плачут?

- Постригли их некрасиво, - прикусываю губу. - Переживают...

- Палёным почему пахнет?

- Кашу сожгли, - снимает с огня Ярик.

- Что у вас с вентиляцией?

- Проверяли вы у нас же вентиляцию! - сердится Добрыня.

Одна из тёток выглядывает под его рукой, упирающейся в косяк.

- А Вы Вера Павловна в понедельник к психологу с девочками!

- Обязательно... - облизываю пересохшие губы.

- Значит, препятствуете проверке, да, Саянов?

- Нет. Переносим. В связи с ремонтными работами.

После вежливых препирательств выставляет их, выпроваживая за ворота.

Возвращается.

- Это что за пиз... трындец?! - поправляется он. - Вер??

- Стихийное бедствие... - прижимаю к бедру хлюпающую носом Иринку. И успокаивающе глажу Алину по спине.

Губы мои дрожат от обиды на ситуацию. Но что я могла поделать?!

- Подтверждаю! Я - свидетель, - вступается за меня Ярик.

Ты мой зайка...

- Пап! Смотги, какие классные... - гоняет по столу муравьев Мирон. - Купи мне тоже...

- Я вас просто обожаю всех, - закатывает глаза Добрыня.

Проводит по столу, ловя муравья на палец. Разглядывает.

- Ну прости, пожалуйста, - покаянно вздыхаю я.

- Чо - прости? Я серьёзно. Все живы. В больницу не едем. Дом не тушим. Молодцы…

15. Глава 14 - Тусовочка ущербных

- Панику и стихийное бедствие отменяем. Никто не двигается. Работает спецназ... - осматриваю ещё раз помещение.

Врубаю вытяжку.

- Стекло, значит...

Двигаю Яру стул, чтобы сел.

Всхлипывающей Алине вручаю веник с совком, чтобы собирала стекло. Так как она единственная в обуви.

Вере с Мироном - тазик с тряпками. Оттирать диван.

Ярому вытаскиваю стекло из пятки. Заливаю жидким пластырем.

- Всё, сиди, страдай.

С Ирой разливаем на столе несколько ложек варенья, чтобы заманить всех муравьев в кучу.

- Собирай сюда их, - ставлю чистую трехлитровую банку.

Практически "Монтессори". Мелкая моторика, все дела...

- С кашей у нас что?

- Капец каше! - разводит руками Ярик.

- А, может, пончики?.. - выжимает в тазик тряпку Вера. - На завтрак, конечно, не самая лучшая еда, но... - смущённо.