– А зачем ей вдруг в Прошлое? – полюбопытствовала Чуб, поднимая рыжую «дочу» на руки.

– Maman! – Из-за присущей ей лени Изида открывала рот не так часто, но, открывая его, чаще всего изъяснялась на языке Бальзака.

– В Прошлом Акнир сможет найти свою мать, – перевела кошачью реплику Вася. – Спросить ее совета. Судя по кладовой, Кылына нередко наведывалась в минувшие века. А то, что было, – остается навсегда.

Васе надоело сидеть, развернувшись на 90 градусов, и она встала с дивана, желая разглядеть фреску с покосившимися Весами получше.

– Зачем ходить так далеко? – не взяла в толк Катерина. – Кылына была жива еще неделю назад.

– Вы не знаете? – искренне изумилась Василиса Премудрая.

– Мы знаем, – избавила Катю от отрицательного ответа студентка. – Киевица может пойти в Прошлое. И не только Киевица – любая ведьма, если мы дадим ей ключ и если у нее достаточно сил. Чем больше силы, тем дальше в Прошлое можно пойти. Дойти до V, X века может, пожалуй, одна Киевица. Но даже Киевица не может вернуться во вчерашний день. Если бы мы могли менять вчерашние дни, все было бы слишком легко. Слишком большой искус – все бы все время исправляли вчерашние ошибки. В общем, самое ближайшее время, куда можно пойти, – тринадцать лет назад.

– Ладно, – позволила Катерина, – пусть топает в свой прошлый век, я не против. Я другого не понимаю. Почему наши Весы так болезненно отреагировали на тривиальную кражу денег?

Переключив телевизор, Даша поймала хвост новостийного репортажа: девица в мини-юбке сидела на загривке у парня и, смеясь, хлестала его хворостиной.

«За много лет до того, как Клара Цеткин и Роза Люксембург ввели в календарь 8 Марта, – затрещал журналист, – киевлянки давно праздновали свой женский день – Брыксы. На Петровки мужья обязаны были делать за жен всю работу по дому и выполнять любые их прихоти. Мужчины, которые в течение года обращались с женщинами недостаточно хорошо, попросту боялись выйти из дома. Украинские молодки объединялись в компании, чтобы хорошенько проучить их…»

«Землепотрясно!» – прониклась неизвестной народной традицией Чуб и широко открыла рот, желая задать вопрос об «украинском 8 Марта» двум имевшимся у нее в распоряжении историчкам, но не успела.

– Ясные Киевицы! – Преподавательница истории педагогического института приложила руку к своей безразмерной груди, – если мне будет позволено сказать вам правду…

– Позволяем, – разрешила Катерина Михайловна.

– При всем уважении к вам, вы отреагировали на кражу денег потому, что вы люди – слепые. Равновесие нарушено по намного более важной причине. Придя в Башню, Акнир официально объявила вам войну. В Городе раскол. Ведьмы распались на два лагеря. Большинство, – спешно пояснила предводительница киевских ведьм, – верят в вас. А я и наш Хозяин – не верим, мы знаем: вы – истинные. Иначе меня бы не было здесь. Но часть наших пошли за провозглашенной Наследницей.

– Что значит «провозглашенной»? – потребовала конкретики Катя.

– В свое время Кылына публично провозгласила дочь Наследницей и будущей Киевицей, – истолковала Василиса Премудрая. – И если Акнир призовет на вас Суд, даже я не сумею подготовить вас к бою за столь короткий срок.

– Насколько короткий? – уточнила Дображанская.

– По традиции поединок назначат на следующий шабаш. А следующий – это Петровки.

– Петровки?! – дернулась Даша. – Украинское 8 Марта? Так это еще и шабаш? Только что по телевизору показывали…

– Брыксы – не всеукраинский, а чисто киевский праздник, – сказала преподавательница. – В ночь на Петровки, накануне праздника святых Петра и Павла, ведьмы со всей Украины слетаются в Киев справлять шабаш на Лысой Горе. А слепые женщины – празднуют свой «шабаш». Правильнее сказать, праздновали его до революции. Киевлянки ездили на мужчинах верхом, во всех смыслах: запрягали их в телеги и сани, заставляли стряпать, стирать, а сами напивались и отрывались на год вперед.