– Намного, – соглашается тот. – Теперь, думаю, если в таком на пустыре возле рынка залечь в бурьяне – хрен кто заметит.

– Это точно. Особенно если перед этим рожу «Туманом» размалевать и слегка по земле покататься, чтобы на «лешего» всякий мусор налип – листья опавшие, веточки разные…

– Слушай, командир, а я вот не понял, чего этот «леший» чудной такой? Балахон балахоном, в нем ведь ни бежать, ни даже идти толком не получится? Неужели нельзя было куртку со штанами сделать?

– Да тут такое дело, Толя… Он для этого просто не предназначен. В нем не ходят и уж тем более не бегают. В «лешем» только лежат, в крайнем случае – ползают. А насчет штанов… Есть и такие костюмы, типа комбинезонов, но накидки все же лучше. Вот представь, лежишь ты, за врагом издалека наблюдаешь, а тут вдруг – раз, мимо «бородатый» топает. Ну, я не знаю, часовой обход делает или просто до ветру отошел. Ты, понятное дело, замер. Лежишь, не шевелишься. Только если на тебе эти самые куртка и брюки, то со стороны ты сильно похож на холмик, который своими очертаниями напоминает фигуру лежащего человека. В темноте – может, и прокатит. А если светло? А под накидкой ты просто похож на большую бесформенную кочку. Помнишь, что я тебе про главную цель маскировки говорил?

– Размыть очертания, исказить их до неузнаваемости, – четко отвечает Толя.

– Пять баллов! Толковый ученик мне попался, – гордо подбоченясь, заявляю я. – Главное, чтобы не зазнался, а то отвинтят ему башку, он и «мяу» вякнуть не успеет.

Напарник только улыбается в ответ и демонстрирует мне внушительных размеров кукиш.

– Не дождешься!

– Ню-ню, – хмыкаю я и трагическим голосом, с тоскливыми подвываниями затягиваю:

– Да ну тебя, на фиг! – делает вид, что обиделся, Толик. – Все б ему каркать да настроение людям портить.

– Ой, да ладно, тоже мне, цаца какая. Настроение ему испортили. Сейчас как поставлю в упор лежа, и будешь мне тут «землю толкать», пока оно назад не поднимется.

– Командир, спокойно! – Толя примиряющим жестом выставляет перед собой раскрытые ладони. – Виноват, был не прав, уже осознал и готов искупить кровью!

– То-то же… А то ишь, моду взяли, на начальство дуться. Здесь тебе не тут! Я из тебя, Курсант, еще сделаю настоящего бойца Рабочее-Крестьянской Красной Армии и быстро научу чистить сапоги с вечера, а утром одевать их на свежую голову!

– Ладно, пойду я, – вытирает выступившие от хохота слезы Толик. – Надо еще свою «сбрую» проверить.

– Это правильно. Да, вот еще что, держи. – Я протягиваю ему один из «казенных» подствольников. – Он получше и поновее твоего трофейного будет. Так что принимай и владей! Только почистить хорошенько не забудь. Там, если внутри хоть немного этого чертова «серидола» останется – запросто может не выстрелить.

– Сделаем, командир, – кивает Толя. – А сам чем заниматься будешь?

– За карту сяду, буду думать, как наши с тобой задницы в проблемы не втравить.

– А как же?.. – Толя изображает в воздухе этакий неопределенный жест, состроив при этом игривую физиономию.

– Настя сегодня на ночном дежурстве, так что романтика отменяется. Так, все, вали отсель, любопытная твоя рожа! Не буди в командире зверя.

Толя выпучивает глаза в притворном испуге и пытается пулей выскочить за дверь, но запинается о порог и с грохотом растягивается на полу в коридоре, оглашая окрестности громким матом. Ой, балбес!!!

Когда, от души наматерившись и подобрав с пола ГП и «лешего», Толя, слегка прихрамывая на ушибленную при падении ногу, все-таки уходит, я расстилаю на столе полученную в Ханкале карту. Хорошенько обдумав ситуацию, я решаю на выход ее с собой не брать. На память вроде не жалуюсь, да и края тамошние мне хорошо знакомы. Как ни крути, всего два месяца назад я там немало кругов по лесам-горам намотал во время спецопераций. Хотя какие, на фиг, «два месяца»?! Тридцать лет почти – не хочешь?! Нет, надо завязывать с этими абстрактными размышлениями, а то точно с ума сойду. Лучше делом займись, милейший. Делом!