– Сам сделал его падалью, сам и убирай, – равнодушно приказал проходивший мимо оберштурмфюрер[4].

Конвоиру оставалось лишь взять под козырек.

Солнце взошло, и первые его лучи осветили странную картину. Американские солдаты рыли в австрийской земле братскую могилу для погибших ночью товарищей.

Верхняя Австрия,

лагерь немецких военнопленных

около города Вельс.

24 июля 1945 года, 4:35 – 5:25

Три штурмовых группы проникли на территорию лагеря с разных сторон.

Ошеломленная охрана почти не оказала сопротивления.

Люди в эсэсовской форме разоружили немногочисленных часовых. Связанных американцев усадили рядком, и вскоре к ним присоединились сослуживцы, ночевавшие в казарме. Заспанные, они ошеломленно моргали и с ужасом смотрели на тех, кто взял их в плен.

Когда с охраной было покончено, ворота лагеря открылись, и в него въехал помятый серый «Виллис». Водитель, здоровенный громила, вылез и распахнул заднюю дверцу. Из машины выбрался средних лет худощавый эсэсовец в плетеных погонах бригаденфюрера[5].

Он помог выйти спутнику, совсем пожилому человеку. На его плечах мышиная форма смотрелась как на вешалке, а знаки отличия бригаденфюрера выглядели ненужным украшением.

Несмотря на одинаковый чин, младший относился к пожилому с подчеркнутым почтением. Повинуясь его приказам, забегали рядовые и офицеры, и ожили размещенные американцами по всему лагерю громкоговорители.

В серых утренних сумерках громкоговорители чихнули, и затем из них полилась музыка Вагнера. «Полет Валькирий» на максимальной громкости поплыл над спавшим лагерем, заставляя пленных солдат просыпаться.

Вагнер сменился «Хорстом Весселем»[6], и тут вскочили с коек и самые ленивые.

Солдаты начали выбираться из палаток, лагерь заполнился оглядывавшимися людьми в форме СС с содранными знаками отличия. Глазам их предстала удивительная картина. Конвоиры, которые, в принципе, не так уж плохо обращались с немцами, сидели связанные, как свиньи перед закланием. А у ворот лагеря, ровно, как на параде, выстроилась шеренга эсэсовцев во главе с двумя генералами.

В лагере содержались люди из разных частей, но те из них, кто в последний год войны служил в третьей танковой дивизии СС «Мертвая голова», узнали в одном из них Хельмута Беккера, командира дивизии. На груди его блестели высшие награды Рейха.

Над лагерем понеслись удивленные крики. Солдаты, не понимавшие, что происходит, все же приветствовали бывшего командира.

Беккер властным жестом воздел руку, призывая к тишине, и толпа смолкла. И тут неожиданно заговорил второй бригаденфюрер, полный носатый старик, стоявший рядом с бывшим командиром дивизии.

Выглядел он дряхлым и слабым, но глаза его горели энергией.

– Солдаты! – сказал старик, и голос его оказался неожиданно звонок и чист. – Настал великий день. Тот день, когда враги, решившие, что повергли Третий Рейх во прах, будут жестоко наказаны. Тысячелетняя империя восстанет из пепла, словно феникс, и сметет орды, пришедшие с востока и запада!

Толпа молчала. За два с половиной месяца, прошедших с момента капитуляции, большая часть солдат успела отойти от поражения. Но воевать заново, причем против заведомо сильнейшего врага, не хотел никто.

Но оратора это не смутило. Он продолжил:

– Все мы помним, что первый рейх – Священная Римская империя германской нации – почти девятьсот лет объединявший арийцев, рухнул под ударами Наполеона. Второй рейх был основан Отто фон Бисмарком и просуществовал до восемнадцатого года, когда враги навязали нам позорный Веймарский мир! В прошлом мы терпели поражения, но у наших предков не было того, что есть у нас – истинно арийского духа и учения! Предки наши пребывали во тьме, мы же вышли на свет!