– Всё, – хладнокровно сообщил я и нагло усмехнувшись ему в лицо, медленно и веско повторил, – абсолютно всё.

– Но… – попытался спорить он, и мне пришлось перебить.

– ВСЁ!

– Тогда почему…

– А вот это тебя не касается! – мгновенно огрызнулся в ответ.

– Меня всё касается. Я твой родной брат. Старший.

– Надо же! Уже и родня появилась! – Не зарычать от ненависти мне удалось лишь чудом, – а где же вы были раньше?! Теперь я и без вас неплохо живу. А вы без меня прекрасно жили двадцать лет, значит, проживёте и дальше. Больше говорить нам не о чем. И ехать никуда не нужно.

– А ты знаешь, что все эти двадцать лет мать тебя оплакивает? – сверкнул он яростным взором.

– Значит уже очень хорошо оплакала, – огрызнулся я, – хотя горевала она вовсе не по мне, а по двухлетнему ребенку. Меня она совершенно не знает.

– Тебе было два с половиной, ты родилась в августе, – поправил он с кривой ухмылкой, – но не волнуйся, назвать тебя Августой никому и в голову не пришло. Ты – Альяна.

– Можешь звать меня Яна, или просто Ян, – пренебрежительно фыркнув, великодушно разрешил я темному, – до самого отъезда. И возьми уже пирожок… раз он тебе так приглянулся.

– Я возьму, – с неожиданной уступчивостью согласился он, – а ты собирайся. Лошади на солнце стоят.

– Ты в самом деле считаешь, будто я тебе поверю? И поеду невесть куда с темным магом? – Не двинувшись с места, осведомился, глядя как он уплетает мой пирожок, и смутное подозрение превратилось в уверенность, – а какой гадости ты напихал в свою провизию, если даже сам есть опасаешься?

– Полил зельем спокойствия, – невозмутимо пояснил он, – и я вовсе не темный маг, а магистр южного ордена. Вот знак. А ехать тебе придется, я ведь не отстану. Не для того почти луну трясусь в каретах и мотаюсь по волнам, чтобы возвращаться с пустыми руками. И не надейся спрятаться, не удастся. Я сделал поисковый амулет на собственной крови, он не ошибается.

Это был очень веский аргумент, хотя у меня имелись надежные способы обмана таких вещиц. Но они никуда не денутся, а уйти из Дерла я и сам собирался. Так почему бы не поехать в удобной карете? Вытащить из мага побольше информации и спокойно решить, как жить дальше.

– Учти, мое доверие очень хрупкая вещь, – направляясь к лестнице на мансарду, предупредил новоявленного брата, – и второго шанса я не дам.

На едва заметную звериную тропу, вьющуюся вдоль границ болота я выбрался примерно через час и уверенной трусцой двинулся к замку. По всем, самым скромным расчетам, у меня был шанс вернуться до заката, но еще теплилась надежда что Яну удастся помочь Густаву и отправиться навстречу.

Однако время шло, оставались позади камыши и топи, перелески и ручьи, потянулись холмы и дубравы, а навстречу мне не попалось ни одного человека. Вокруг властвовали покой и духота идущего на убыль летнего дня, и лишь мельтешение птиц над самой водой предрекало приближение грозы.

Шум и крики донеслись из-за заросшего кустами вербняка лишь в тот момент, когда я почти добрался до места, где сходились у переправы через ручей две тропы. Звериная и охотничья, по которой уехали мои преследователи.

Метнувшись зайцем в гущу кустов, я затаился и прислушался к мужским выкрикам, легко заглушаемым визгливым голоском моей проклятой преследовательницы. Постепенно подбираясь все ближе к ним, уяснил наконец суть спора и облегченно выдохнув, решительно выбрался на тропу. Это Густав послал за мной своих парней, и теперь можно не опасаться ни наемников Греты, ни темного мага.

Никто из них не осмелится напасть на меня при телохранителях, эти шакалы смелы лишь когда нападают втемную, всей шайкой на одного.