– А спойте для нас что-нибудь прямо сейчас, – стали упрашивать ее девочки. – И еще мы хотим ваш автограф… – Мелани рассмеялась. Она сказала им, что о пении не может быть и речи, но свою подпись поставила на протянутом ей обрывке бумаги. Пусть радуются, если это радость для них. Им всего по тринадцать-четырнадцать, и они еще такие глупые. Девочки рассказали, что едут с родителями, вон они сидят на заднем сиденье, а та часть дома, где была их квартира, обрушилась. Их спасли полицейские. Никто не пострадал, только одна пожилая женщина с верхнего этажа сломала ногу. У них было много чего порассказать о страшных событиях этой ночи. Но теперь к ним прибавится восторженный рассказ о том, как они ехали в одном автобусе с Мелани Фри. Фантастика, говорили их лица. Но как в жизни все перемешано, невольно думала Мелани…

Через двадцать минут они прибыли в округ Пресидию, и их проводили в старые военные казармы, где Красный Крест установил для них раскладушки и организовал столовую. В одной из казарм, напоминавшей ангар, был развернут полевой госпиталь, укомплектованный добровольцами из числа медицинского персонала, спасателей Национальной гвардии, врачей, медсестер, команды волонтеров из местных церквей и добровольцев Красного Креста.

– Может быть, они эвакуируют нас отсюда на вертолете, – поделилась мечтой Джанет, плюхнувшись на раскладушку в состоянии отчаяния от условий, в какие они попали неизвестно на какой срок. – Я устала и совершенно разбита, чтобы выстаивать очередь за едой, – объявила она. Вот только в действительности она не была столь беспомощна, чтобы так утверждать. Это была рисовка чистой воды. Но Джейк – ему ничего не оставалось, как очухаться и обрести самостоятельность передвижения – и Эшли пошли добывать пропитание, а Пэм сочувственно взирала на Джанет, дабы не оставлять ту в одиночестве: ребята из оркестра и свиты Мелани вышли на улицу покурить.

Когда все ушли, Мелани незаметно от матери прокралась к столу при входе в помещение. Тихим голосом она заговорила с женщиной – сержантом Национальной гвардии в запасе. На ней была камуфляжная форма и армейские ботинки. Она удивленно взглянула на Мелани и сразу же ее узнала.

– Что вы здесь делаете? – спросила она, мягко ей улыбаясь. Она не произнесла имени Мелани. Но обе друг друга поняли.

– Я выступала на благотворительном вечере здесь вчера, – сказала она и улыбнулась женщине в камуфляже. – Я застряла здесь, как и все.

– Что я могу сделать для вас? – Она, похоже, таяла от восторга, так близко созерцая Мелани Фри.

– Я хотела узнать, чем я могу вам помочь. – «Это лучше, чем сидеть на раскладушке и выслушивать жалобы матери», – добавила она мысленно. – Вам нужны волонтеры?

– Я знаю, что в столовой их уже много, они готовят и разносят еду. Тут неподалеку полевой госпиталь, но я не уверена, что им нужны добровольцы. Могу поставить вас на стойку регистрации, если хотите, но, боюсь, если вас узнают, то вокруг соберется толпа…

Мелани согласно кивнула. Она и сама об этом подумала.

– Попробую узнать в госпитале, – отвечала она. Ей казалось, что госпиталь – это как раз то, что ей надо для приложения своих сил.

– Хорошо. Свяжитесь со мной, если ничего там не найдете. Здесь просто зоопарк какой-то, с тех пор как начали прибывать автобусы. Сегодня вечером мы ожидаем прибытия еще пятидесяти тысяч людей. Их везут сюда со всех концов города.

– Спасибо. – Мелани пошла обратно, убедиться, что с матерью все в порядке. Джанет лежала на раскладушке и ела мороженое на палочке, которое принесла ей Пэм. В другой руке она держала пачку печенья.