– Грустно… – выговорил Игорь, изучая причудливые блики от лампы на поверхности стола.

Однако кое-что в истории Савченко опустил. Раз Богославская замужем не была…

– Николай Петрович, а кто отец ребенка?

– А я почем знаю? Игорь, что за вопросы? – возмутился тот, сдвинув седые брови. – Я за ней не следил и не в курсе, с кем она была в свободное от тренировок время.

– И вы даже не спросили?

– Отнюдь. Но Алла молчала как партизан – слова не вытянешь. А что мне? Пытать, что ли, ее надо? Так и не рассказала. Но я понял: он то ли бросил ее, то ли хотел, чтобы девушка аборт сделала. В общем, неприятная история…

– Да уж, – протянул Игорь и, шумно выдохнув, взъерошил волосы.

Ну и дела. Ничего, что связало бы Аллу и Ринату, он не разведал, зато окончательно уверился во мнении, что не могла бы она вот так резко поступить с детдомовской девочкой. Получается, Федорова права. На то она и журналистка – сенсацию за версту чует.

– Ладно, Николай Петрович, пора мне. – Хлопнув себя по коленям, Крылов встал и кивнул тренеру, по-прежнему мысленно находящемуся где-то в прошлом. – Рине лекарства надо отвезти.

– А?.. Ага, давай, Игорь. Вы поправляйтесь скорее.

– Постараемся, – улыбнувшись, кивнул Игорь.

Через минуту он быстро сбежал по ступенькам спорткомплекса и, ежась от холода, нырнул в машину.

– И когда наступит нормальная весна? – проворчал Крылов, включая климат-контроль.

Почувствовав теплый воздух, расслабленно вытянулся на сиденье и, достав айфон, написал эсэмэску: «Я еду. Соскучилась?»

Отправил и не сводил взгляда с экрана, пока не пришло ответное сообщение: «А должна была?»

Ухмыльнулся и отбросил телефон на соседнее сиденье.

Но айфон снова завибрировал.

– «Лимоны закончились. Купи еще», – вслух прочел Игорь, и на лице растянулась довольная улыбка.

Не успел выехать со стоянки, как в зеркале заднего вида заметил бегущего к машине Николая Петровича. Затормозил и выбрался на улицу.

– Что случилось?

– Хорошо, что ты еще здесь, – отдышавшись, мужчина оперся о капот машины. Снял очки и протер о рукав. – Мне из Федерации позвонили и потребовали, чтобы ты сегодня приехал.

– Зачем?

– Без понятия. Но Бердников требует тебя немедленно!

– Сначала три года ни слуху ни духу, а тут вдруг соскучился. – Игорь уныло покачал головой, рассматривая грязную жижу, когда-то бывшую снегом. – Хорошо, – поднял взгляд и кивнул Савченко. – Сейчас заеду. Интересно, что ему понадобилось.

– Потом расскажешь, – проворчал Николай Петрович и, поежившись, пошел к спорткомплексу.

Последний раз Крылов был в этом длинном коридоре, перед дверью с табличкой «Бердников В. Н.» в тот злополучный день, когда узнал, что его исключили из состава сборной России. Теперь-то он понимал, каким дураком оказался, но тогда… Что ж, эмоции его захлестнули, мешая мыслить здраво. Бердников никогда фигуриста особо не жаловал, а уж после той «цыганочки с выходом» на Олимпийских играх и подавно. Тем не менее исключение из состава сборной для Игоря стало неожиданностью. Но и бог с ним – в финансировании парень никогда особо не нуждался, однако на соревнования путь был заказан.

В послеолимпийском сезоне он еще пытался как-то противостоять Бердникову, участвовал в двух этапах серии Гран-при, которые честно заработал, но в финал не попал. А на чемпионат России его просто не пустили.

В общем, плевал Бердников на все правила!

А уже с января следующего года Николай Петрович предложил перейти в пары. И с тех пор началась для Игоря новая война, прежде всего – с самим собой. Ростом метр восемьдесят четыре, он был долговязым для одиночника, но недостаточно высоким для парника. Пришлось брать другим – все свободное время Игорь проводил в зале, а после, когда Савченко нашел для него партнершу, и тренажерка не понадобилась – девочка Маша оказалась низенькой, но, мягко сказать, крепкого телосложения.