В школе я увлекалась волейболом. Играла в сборной школ нашего района. Гоняли нас так, что ноги к концу тренировки становились ватными. Волейболом я давно уже не занимаюсь, но навыки остались. Подняться пешком на третий этаж для меня все равно, что дойти до ближайшей автобусной остановки, даже дыхание не собьется. Я невольно усмехнулась и шагнула на первую ступеньку. Интересно, есть ли у них оружие? Если я побегу, будут ли они стрелять?

Я заглянула в глаза высокого, и мне расхотелось экспериментировать. Этот парень разонравился мне еще в тот момент, когда был готов выкручивать мою руку. Когда он при сегодняшнем обыске придержал входную дверь, я поняла, почему мужчины – сильный пол, а женщины – слабый. Мне даже чуть-чуть захотелось, чтобы эти сильные руки меня обнимали, вместо того чтобы подталкивать вверх по лестнице. Но желание это быстро прошло. Он выполнял свою работу и делал это старательно. Даже слишком.

На третьем этаже меня вновь посетило дежавю. Жизнь полна сюрпризов! Я без колебаний направилась к левой двери. Мои сопровождающие переглянулись:

– Память, кажется, проясняется? – услышала я за спиной.

Я не понимала, что со мной происходит. И мне вдруг стало страшно. Розовые уши кролика уже нахально торчали из шляпы.

– Ну что. Открывай, Дана Кузнецова, – сказал высокий.

– Чем?

– А ты руку в карман опусти. В левый, – посоветовал мой мучитель.

Я послушалась и сунула руку в карман. К моему удивлению, там вновь оказался ключ.

– Ага! Вы положили его в карман, пока мы ехали в машине! – воскликнула я.

– Догадливая, – усмехнулся высокий. – А разве не оттуда его извлекли, перед тем как запереть тебя в камере?

Это было резонно. На правду нечего сказать, кроме правды! Я вставила ключ в замок, и, к моему удивлению, дверь открылась. Хотя чему уж тут удивляться? Я очутилась в тесной прихожей. Вошедший вслед за мной сотрудник милиции протянул руку и включил свет. Невольно я зажмурилась. Потом застыла в недоумении. Мне показалось, что я здесь уже была. Я испугалась и замерла, не в силах сделать ни шагу.

– Так и будем стоять? – спросил высокий.

– А что прикажете делать?

– Иди в комнату.

И я его послушалась. Они шли следом. Уже в комнате я подумала, что пятый раз за день сходить с ума не стоит. Это я уже вряд ли переживу. Меж тем меня переполняли противоречивые чувства.

Да, я стояла на пороге, не в силах поверить своим глазам. Потом машинально сняла очки и подышала на стекла. Протерла их рукавом и вновь нацепила на нос. Ничего не изменилось. На столе, в рамке, стояла моя фотография.

Я прекрасно помнила эту фотографию. Одна из самых удачных. Пятилетней давности. На курсах секретарей-референтов от нас потребовали качественный фотоснимок, желательно студийный. Боссы, набиравшие себе секретарш, листали личные дела девушек и придирчиво рассматривали их портреты. Однажды я эту картину наблюдала.

Тогда-то я чуть ли не первый раз в жизни отправилась в дорогую фотостудию, к профессионалам. И разорилась на два снимка. В рост и лицо крупным планом. Оба портрета удались на славу. Благодаря обильной ретуши веснушки с моего лица почти исчезли, а нос выпрямился. Ресницы тоже не выглядели белесыми. С некоторой натяжкой меня можно было назвать хорошенькой. Это что касается крупного плана.

Что же касается цветного портрета в рост, то это он и был. В рамке, на столе. Если молодая женщина ростом под метр восемьдесят и у нее плохой аппетит, то она в любом случае будет выглядеть неплохо на фотографии в полный рост. Особенно если на женщине короткое платье. Моя талия значительно уже бедер, что же касается груди, то почти полное ее отсутствие компенсируется французским бюстгальтером модели «вандербра». Обе фотографии мне тогда настолько понравились, что я их продублировала. И, как оказалось, сделала большую ошибку. Я смотрела на снимок и пыталась понять, откуда он здесь взялся?