Кстати, годы спустя, когда Буковского КГБ изолировало от общества, Владимир Высоцкий по просьбе Абдулова бегал по Москве в поисках толкового адвоката для «революционера» Буковского. Но помощь не понадобилась – «обменяли хулигана на Луиса Корвалана…».

Но, как позже определил Высоцкий, в отношениях с Изой «в основном была проза, а стихи были реже…». 1-я Мещанская, из метро направо, дом 76, квартира 62. Напротив входной двери – комната Нины Максимовны и Жоры. Рядом – комната Гиси Моисеевны и ее сына Миши. Следующая – общая, так называемая «столовая».

26 апреля 1958 года наконец состоялся дипломный спектакль «Гостиница «Астория». Даже с афишей и программкой, где в числе исполнителей значились: Полина – И. Мешкова, Боец – В. Высоцкий, студент II курса актерского факультета…

Но далее семейные (гражданские) узы молодых подверглись испытанию на прочность. После смотрин в Театре Советской Армии Изу, как она выразилась, охватило «тягостное чувство неловкости», и она была готова уехать хоть к черту на кулички, а потому безмерно обрадовалась, получив приглашение от Романова, главного режиссера Киевского театра русской драмы имени Леси Украинки.

Но прежде, чем ехать в Киев, устроила смотрины своему новому мужу в Горьком. На вокзале строгая мама окинула взглядом избранника дочери: «Этот клоун твой муж?» Остановиться у новой родни, как оказалось, было негде, и Высоцкий устроился на дебаркадере. «У нас в доме, – оправдывалась Иза, – негде было раскладушку поставить – да и самой раскладушки-то не было…» К тому же что сидеть в четырех стенах, правда? Иза демонстрировала «московского гостя» своим подружкам. Впечатления были осторожные: «Балагур, сплошь какое-то бесшабашное веселье… Бренчал на гитаре, пел что-то. В общем, веселил нас… Гуляли по набережной, любовались Волгой, ходили в театр…»

Тем же летом с бригадой студентов-мхатовцев Владимир побывал на целине. На концертах они с Геной Яловичем распевали кондовые сатирические куплеты о плохих управдомах и продавцах на мотив популярной утесовской песни «У Черного моря…», пытались что-то изображать. Высоцкому, например, очень хотелось показать китайский танец с лентами, всех убеждал: «Я это сделаю!» Но прямо на сцене коварные ленты путались и выскальзывали из рук…

Перед проводами Изы в Киев Владимир занялся ее гардеробом. Шились платья, закупалась парфюмерия. А потом, как говорила Иза, вся наша жизнь стала состоять из телефонных звонков, бесконечных разговоров по ночам, писем и редких свиданий.

Ну, а в родимой Школе-студии, как в песне поется, «из-за синей горы понагнало другие дела…»

«За годы учебы на нашем курсе образовалась «троица», которую сразу же, не хвастаясь, Павел Владимирович Массальский очень полюбил, – рассказывал Валентин Никулин. – Владимир Высоцкий, Роман Вильдания… Все мы, конечно, были совершенно разные, но дополняли друг друга творчески и человечески. Наш триумвират Массальский считал наиболее подвижным и зрелым на курсе. Три разных темперамента, три характера: Высоцкий с такой буйной, безудержной фантазией, утонченный «теоретик» искусства Вильдания – средний между тем и другим.

Видимо, Павел Владимирович любил во всех нас индивидуальное. В стенах школы ярко проявилось и расцвело многогранное дарование: «капустники», пародии и прочие выдумки – везде и всегда инициатором и первым заводилой был Высоцкий…»

Старый педагог Борис Ильич Вершилов смотрел-смотрел на их забавы и сказал:

– А знаете что, ребята… Что же вы не делаете настоящих «капустников»? Таких, какие когда-то были во МХАТе!