***

В колледже царит оживление и шум — учащиеся наконец проснулись от летней спячки и включились в учебный процесс — спешат в аудитории, чешут репы над тетрадками, усердно списывают задания, преследуют преподов в коридорах.

Мне грустно и до одури горько оттого, что Свят, скорее всего, больше не проявит инициативу, и я прячусь за личиной наглой девахи — с удвоенной энергией ржу и похабно шучу, и свита Кэт настроена вполне доброжелательно.

Только вот сама она с утра не преминула напомнить, что до окончания спора осталось меньше трех недель. Меньше трех чертовых недель...

На большой перемене мы тащимся в буфет, мимоходом обсуждаем несовершенные формы нашей одногруппницы Ани и макияж популярной блогерши, напеваем заезженную песенку, оккупируем свободный столик у окна и засылаем Милу за пирожками.

Кэт долго красит губы по новомодной технике, вытягивает их «уточкой», фоткает себя с выгодного ракурса и причмокивает, явно предвкушая победу. Эта сучка считала мое смятение, но я делаю вид, что ей показалось.

Болтаю и смеюсь скорее по инерции, но разрозненные мысли гудят громче голодных студентов, столпившихся в очереди — не представляю, как разгрести проблемы и снова подступиться к Святу. И как перестать скучать по нему.

Мила возвращается с грязным пластиковым подносом, нагруженным выпечкой и стаканами с мутным содержимым.

Бесцельно пялясь на двери, я молча принимаюсь за кекс с изюмом, но он вдруг становится поперек горла.

В проеме показывается Святослав.

Отстраненный, холодный и невероятно красивый — встречные невольно расступаются перед ним, освобождая путь, а меня пробирает дрожь.

Он занимает пустой столик напротив и сразу обозначает личное пространство — устраивает рюкзак так, чтобы никто не посмел присоседиться, достает телефон и, уткнувшись в него, теряет к реальности всякий интерес.

Я наблюдаю за ним, как за произведением искусства в музее.

Меня тянет к нему промышленным магнитом, все вокруг исчезает, обожженная душа горит.

«...Посмотри на меня... Пожалуйста, посмотри!..» — умоляю мысленно, внезапно он поднимает голову и ловит мой взгляд.

Его губы трогает улыбка, и покрытый мраморной крошкой пол уезжает из-под ног.

На всякий случай оглядываюсь — за спиной никого нет.

Разгадав мои сомнения, он улыбается еще шире, подмигивает, неспешно встает и... уходит.

С грохотом отодвигаю стул, вскакиваю и, сшибая медлительных студентов, бегу за ним.

Ни разу не усомнившись в правильности маршрута, нагоняю его у курилки, задыхаюсь и умираю от ужаса, но изображаю беззаботность.

— Привет, Свят! — Получается ужасающе хрипло, и он усмехается:

— Привет, Регина. Я тебя искал. Хотел извиниться, но там слишком много посторонних... Прости, что пропал так надолго — были проблемы дома.

Сердце взрывается от его простых, но искренних и очень нужных слов.

Его не отпугнули мои отклонения, и он такой... красивый сейчас.

Чтобы окончательно не отключиться, запускаю руку в рюкзак, роюсь в нем и непослушными пальцами достаю сигарету.

Мы до дурноты обкурились перед походом в буфет, но я готова рискнуть и убиться никотином, только бы Свят галантно щелкнул зажигалкой перед моим носом.

И он проделывает это — склоняется ко мне и, обдав обалденным ароматом, делится оранжевым огоньком.

Изображаю изысканную даму — с благодарностью киваю, смотрю на него и не могу отвести взгляд от бездонных, загадочных и спокойных, как осеннее небо, глаз.

— Давай сходим куда-нибудь? Куда скажешь, — предлагает он, и я не верю своим ушам. — Я сегодня совершенно свободен и в твоем полном распоряжении.