М.А. Бондаренко, «Путеводитель по современному миру».

Вера уже не кричала – не было сил. Только жалобно стонала. Взгляд иногда задерживался на Соне, но вряд ли роженица осознавала, что с ней рядом кто-то сидит.

Двенадцать часов схваток не прошли даром – Верочку совершенно измотала нечеловеческая боль.

– Всё никак? – В лазарет заглянула баба Валя.

Хромушка в ответ лишь покачала головой. Девушка не отходила от подруги, пытаясь поддержать всем, чем только возможно – массировала поясницу, водила по третьему этажу, помогала принимать позы, в которых схватки были не такие болезненные. Соня настолько переживала, что в какой-то момент поняла, что давно просматривает Верочку прямо так, на ходу, совершенно не контролируя себя. Лишь матка – огромная, тёмная, по-прежнему была закрыта.

Последний час Вера просто лежала – ходить, наклоняться, правильно дышать уже не было сил.

– Господи, спаси Рабу Божию и её дитя. – Перекрестилась старушка. – Пойду я, предупрежу матушку, что надо общий сбор делать. Ты носилки подготовь.

– Хорошо, баб Валь.

Старушка ушла, тяжело вздыхая. А Хромушка взяла за руку подругу и горячо зашептала:

– Девочка, солнышко моё хорошее! Пожалуйста, соберись! Всё хорошо, первые роды всегда тяжело проходят, не сдавайся. Подумай о малыше!

Вера, услышав родной голос, слабо улыбнулась.

Через несколько минут пришёл Иван. Он помог погрузить Верочку на носилки. На улице уже ждали.

В сложных родах обычно участвовал весь Родник. Роженицу укладывали на крыльце церкви, и прихожане хором молились за мать и дитя. Молитва помогала не всегда, но что ещё можно было сделать? Соня тащила носилки, стараясь не думать о том, что Вера может умереть.

Хромушку оттеснили – место рядом с Верой заняли сама настоятельница и Сергей. Дьякон хотел усыпить Верочку, но Ксения не разрешила – бледная, уставшая Вера и так была на грани обморока. После чудодейственного «снотворного» роженица могла уже не проснуться.

– А муж её где?

Соня вздрогнула. Она совершенно забыла о чужаке, и вопрос застал её врасплох.

– Нет мужа. Это непорочное зачатие.

– Да ты что! Серьёзно?! – Вячеслав старался не смотреть на крыльцо. Зелёное лицо и совершенно неуместные в такой ситуации вопросы дали понять Кривицкой, что мужчина впервые присутствует при родах.

«В каком месте он жил? Там что, никто не рожал никогда?»

– Конечно, серьёзно. Зачатие такое же непорочное и чудесное, как и все божественные откровения Прихода! – Прошипела Соня. Она едва сдержалась, чтобы не послать любопытного новичка.

– Соня! Соня, ты где? – Верочка заметалась на грязном матрасе, отпихнула руку настоятельницы и попыталась подняться.

– Кривицкая, иди сюда. Может, если рядом будешь ты, несчастная хоть немного успокоится. А вы, братья и сестры, начинайте.

– Приими, о всеблагословенная и всемощная Госпоже Владычице Богородице Дево, сия молитвы, со слезами Тебе ныне приносимыя от нас недостойных раб Твоих…

Едва Соня оказалась рядом с подругой, та с облегчением вздохнула и потеряла сознание. Соня почувствовала, как земля уходит из-под ног.

Верочка была сверстницей младшей сестры, умершей одиннадцать лет назад, когда на город опустился лиловый туман. Тогда же погибли и родители. Может, именно поэтому семнадцатилетняя Вера всегда была так важна для Софьи. Девочка заменила ей семью.

Хромушка не могла, просто не могла дать подруге умереть.

Забыв о конспирации, о маячившем впереди костре, Соня включила внутреннее зрение.

Матка ходила ходуном. Но всё равно было непонятно, что происходит. Кривицкая напряглась, и словно что-то хрупкое лопнуло в её груди. Тёмная пелена спала, и она, наконец, увидела.