-Расслабься… - пытается задрать мою майку.

-Нет!!!

-Я всё сделаю аккуратно. Тебе не будет больно. Не бойся.

-Я не боюсь, - пытаюсь словить его чумной взгляд. Нужно установить контакт. Иначе всё это может закончиться плохо. – Я этого не хочу! Пойми!!!

-Ты просто не пробовала, - он не хочет смотреть. Словно маньяк, стремится обрести доступ к телу.

-Я не хочу пробовать! Отпусти же! – уже не сдерживаясь, кричу. Он должен меня услышать.

И он наконец слышит. Раздосадовано откатывается от меня. Шумно дышит, глядя в потолок.

-Это перебор… - недовольно говорю, пытаясь восстановить собственное дыхание. От испуга сердце бьется учащенно.

-Да… Извини, - признает свою ошибку. – Проснулся… А тут ты такая… Теплая… Мягонькая… Слетел с катушек.

Меня не успокаивают его объяснения. Если честно, только еще больше раздражают. Теплая… Мягонькая… Фу…

-Обещай, что подобное больше не повторится, - требую, впиваясь в него взглядом.

-Обещаю, - проводит рукой по лбу, вытирая испарину.

Глядя на это, испытываю легкий приступ тошноты. Понимаю, что не хочу, чтобы даже чисто номинально мы были парнем и девушкой. Нет… Теперь я окончательно поняла, что Костя не тот, с кем я хотела бы отношений. У меня нет к нему никаких чувств, кроме братских. И, наверное, пришло время, чтобы открыто и честно сказать об этом.

Но в тот момент, когда я открываю рот, чтобы признаться, Костя спрыгивает на пол.

-Идем завтракать. Пельмени есть?

-Есть, - я специально их не ела, понимая, что, когда вернется Костя, мне нужно будет его чем-то накормить.

-Шаром покати… - недовольно рассматривает содержимое холодильника Филипенок.

Я как раз захожу на кухню после душа. Пельмени уже лежат на столе, ждут моего появления. Костя и сам мог бы их сварить, но они с Сергеем привыкли, что готовкой всегда занимаюсь я.

-Сварить или пожарить? – спрашиваю, не зная, как лучше.

-Сварить, - он усаживается за стол и начинает листать что-то в телефоне.

-Как отдохнул дома? – почему-то молчание напрягает. Возможно, из-за неприятного инцидента в спальне. Дабы больше не провоцировать Костю, натянула на себя кучу одежды и выгляжу теперь словно мешок.

-Нормально, - бросает односложно, строча кому-то сообщение.

-Чем занимался? С кем встречался? – вчера мы толком так и не поговорили.

Начинает рассказывать про наших общих знакомых, про то, куда они ходили все вместе, про то, что в нашем городке открыли более-менее приличное кафе, где можно даже потанцевать, а не только организовать поминки.

-Видел, кстати, твоего дядю… Валялся на тротуаре, не дойдя до дома метров триста.

Сглатываю. Костя знает, как я не люблю говорить про родственников. Уверена, он специально завел эту тему сейчас. Хочет сделать больно… Унизить… Он мстит мне за то, что я отказала ему.

-Сынок его потом домой на себе тащил, - всё никак не успокоится Филипенок.

-Костя, мне это безразлично, - говорю, засыпая пельмени в кипящую воду.

-Это ж твои родственники… - ухмыляется.

-И что из этого? Мы не выбираем себе родственников!

-Да. Не выбираем, но открещиваться от них тоже неправильно. Твой батя был таким же.

-Я ни от кого не открещиваюсь, - начинаю злиться. – Мы можем поговорить о чем-то другом? Например, о еще одном моем родственнике и твоем друге, который лежит сейчас в больнице.

Мысли о Сергее нагоняют тоску. Из глаз начинает сочиться предательская влага.

-Ладно, ладно… - встает с табуретки и обнимает меня.

Отбиваюсь. Не хочу, чтоб он жалел меня. Сначала обидел, а теперь прикидывается добрым. Пошел ты, Костик…

-Отпусти меня. Я не плачу, - тянусь за ложкой, чтобы перемешать пельмени. Ищу любую причину, только бы не обниматься с этим человеком.