— Что это ты отмалчиваешься, Макс?

— Хм… — граф промокнул губы салфеткой, взял в руки бокал с лимонадом и глубокомысленно продекламировал: — Дай женщине сказать, иначе не узнает она сама, что в мыслях у неё засело!

— Глупые стихи, — обиделась графиня, — уверена, что твой дружок по клубу сочинил.

— Так точно. Только не стихи. Один маркиз любит слагать эпиграммы.

— Я о серьёзных вещах толкую, а ты посмеиваешься.

Вообще-то Максимилиану было не до веселья, но делиться своими проблемами с матерью ему совершенно не хотелось, даже заготовленные упрёки вылетели из головы. Улыбка, однако, слетела с его лица, когда графиня задала вопрос:

— Какую девушку тебе нужно? Сложно подыскать подходящую партию, не зная твоих предпочтений. Нет-нет! Не говори, что никакой не нужно! Сделай одолжение, пофантазируй. Умоляю. Я чувствую себя ужасно из-за того, что досаждаю тебе, но не готова пустить дело на самотёк.

Глаза матери увлажнились. Она смотрела печально, почти испуганно, Максимилиану стало жаль её. Что если поединок закончится трагедией? Исключать этого нельзя. Как будет вспоминать Луина Аддерли последний вечер с сыном, если его убьют завтра? Аддерли встал, подошёл ближе, положил руки на плечи матери:

— Желаете знать, какой должна быть девушка, чтобы мне понравиться? Извольте, я пофантазирую. Самостоятельной. Независимой. Я бы хотел видеть в ней личность, пусть несогласную с моими взглядами, пусть имеющую собственные принципы, лишь бы она не лицемерила, не притворялась, не изображала нечто якобы привлекательное для меня.

— Погоди, Макс! — графиня погладила его руку. — Всё это можно узнать лишь при близком знакомстве. Я спрашиваю о внешности.

— Извольте! — Недолго думая, Аддерли начал перечислять выдуманные на ходу черты и почти сразу поймал себя на том, что описывает сегодняшнюю ведьму.

Замолчал, увидев, что мать рассердилась. Она встала, сбросив руку сына с плеча, повернулась и укоризненно покачала головой:

— Издеваться надо мной вздумал?

— Почему это?

— Ты совершенно точно описал попрошайку, которая беспардонно ворвалась к нам в дом сегодня! Грязная, наглая девица! Томмис еле вытолкал её. Предлагаешь мне такую невестку? Признайся, ты встретил оборванку во дворе и теперь подшучиваешь над матерью?

— Оборванку? Мне она не показалась ни грязной, ни оборванной…

— Так, значит, я права? Ты решил представить своим идеалом случайно встреченную на улице нищенку?

— Мама, я вас умоляю! Во-первых, никого я не встретил на улице. Когда она была здесь?

— Два часа назад.

— Вот. В это время я сидел у Вебера. Во-вторых, вы совершенно напрасно навешиваете ярлыки. Почему вдруг нищенка?

— Это очевидно! Обувь не чищена! Весь подол заляпан! Глаза шальные… Подавайте ей метлу, да и всё тут. Какую метлу? Что же получается, каждая дворничиха будет искать у нас в доме свои вещи?

Максимилиан не выдержал и рассмеялся.

— Тебе смешно! — негодовала матушка. — Я вообще не знала, что делать с этой грубиянкой. Хорошо, Томмис не стал особенно церемонится и вытолкал её взашей.

Вот, оказывается, кто разозлил ведьму! А досталось графу, который как раз и приволок ей искомую Гризельду. Женщины! — одно слово. Они устраивают склоку, а страдают мужчины. К слову вспомнилась Ильмира. Вот ещё загадка. Кто же разносит слухи о конфузе, случившимся с племянницей босса?

— Матушка, признайтесь, вы кому-нибудь рассказывали о том, что случилось в поместье барона Стопорта?

— Я похожа на умалишённую?

— Быть может, случайно. Например, отвечали на расспросы хозяйки агентства и проговорились.