Молчание нарушает мой телефон. Мама вернулась из папиного дома отдыха и перезвонила мне. Но скажу я ей совсем не то, что собиралась утром.

- Мам, как там папа? - интересуюсь прежде всего.

Та сразу тараторит.

- Нормально, нормально! Выглядит совсем здоровым.

Замечаю в ее голосе нарочно радостные нотки. Еле слышно перевожу дух, чтобы не выдать свое настроение. Мы обманываем друг друга, чтобы уберечь.

- Отлично… Мам, я хотела предупредить - Иван сейчас берется за очень важный проект на работе и попросил, чтобы дома было спокойно. Его график теперь будет ненормированным. Может отсыпаться с утра, потом до поздней ночи быть на встречах или совещаниях по интернету. В общем, дома пока лучше без гостей.

Я знаю, мама не обидится на драгоценного зятя.

- Поняла! Пусть Ванечка делает карьеру. А ты сама к нам приезжай, скоро папа вернется - будем помогать с Матюшкой.

Да, хорошая идея.

- Именно так, мам. Будем приезжать к вам сами.

Кидаю взгляд на Мирона. Надеюсь, он не запрёт нас в особняке. Но Красильников молча кивает.

- Ладик, я тогда побежала в душ! Созвонимся. Тебе там поди мужа ужином надо кормить. Пока-пока!

- Пока, мама.

Ну вот, кажется, я решила вопрос с родителями. А заодно сделала выбор… Мы остаемся у Мирона. Пока осознаю, в гостиной снова появляется Марина.

- Максим, вам, может быть, ужин положить? У нас сегодня запеченное бедро индейки с капустой и кабачком. Еще картофельное пюре для Лады делала, но его не много.

Брат сглатывает, Мирон тут же кивает домработнице.

- Да, мы поедим. Зря ты эти печенюшки поставила.

- Ой, да не сообразила!

Помощница убегает, а я встаю из-за стола.

- Мне нужно глянуть, как там малыш. Пока, Макс.

- Если что звони, Лад.

Он явно чувствует себя неловко. Но это и не тот человек, который помог бы мне в этой абсурдной ситуации. Предупредил насчет отца, и на том спасибо.

- А ты не хочешь поесть, Лада, - уже мне в спину раздается голос Мирона, - кормящей матери не нужна голодовка.

Мне хочется втянуть голову в плечи. Красильников уже задумывается, что нужно его сыну. И вот он не привык держаться в стороне.

- Я ела час назад. У меня немного другой график, - говорю, не поворачиваясь.

- Хорошо.

Поднимаюсь к Матюшке. Сын вот-вот проснется, а пока я ложусь на кровать и пялюсь в потолок. Хм, странно, но я совсем не тоскую по комнате в нашей с Иваном квартире.

Мне плохо и тошно от того, что я узнала. Но нет щемящей грусти по дому, семье. Или это послеродовая усталость, или в суете я не замечала, что вокруг давно нет ничего хорошего.

- Иди сюда, малыш.

Сынок проснулся, беру его на руки. Снова пытаюсь разглядеть черты Мирона. Надо бы посмотреть документы по ДНК. Или вообще как-то сделать независимый тест… Найти материал Красильникова в доме – не проблема. Вот только как смотаться в лабораторию незаметно?

Вот по чему я скучаю, так это по своей свободе. Родители всегда меня баловали, мало что запрещали. Пусть мои приключения были безобидными, а подружки хорошими, но мы часто куда-то ездили, гуляли, мотались на шопинг. Иван, правда, изначально ворчал, что надо бы экономить. Но пока мы просто встречались, я над его занудством только хихикала.

Потом был брак, болезнь отца - первые ограничения. Беременность вообще многое изменила, тогда я лишилась львиной доли подруг. А появление малыша забрало остатки свободы. И я не подозревала, что может быть хуже!

Теперь я вообще не знаю - возможно, Красильников будет отслеживать все мои передвижения.

Пока кормлю Матюшку, стараюсь не думать о плохом. Но как только вытираю его ротик и кладу малыша на кровать, снова не могу усидеть на месте. Да и если я хочу посмотреть на бумаги сегодня, нужно успеть до ночи.