– Ира, принесла тебе заявление на увольнение, – я нервничала, глаза прятала от неё. Она же сверлила. Тяжёлый взгляд, взыскательный. – Тянула два года, мне нужно было тогда ещё уйти.

– Я попрошу тебя, Валя, остаться, хотя бы до конца лета.

– Нет!

Учусь говорить: «Нет».

Я давно не могла уйти, не умела отказывать. Каждый раз: «Валя, останься».

– Моё увольнение не связано с условиями работы, – мямлила я, даже потея от нервов. – Это связано с моим психическим состоянием и психологическими проблемами. Я мучаю себя, заходя в эту поликлинику, борюсь со своим страхом. Не могу работать со взрослыми людьми, меня пугают мужчины…

– Особенно сегодняшний мужчина тебя очень пугал, так и пялился на твой зад, когда ты только к нему спиной вставала.

О, чёрт! Неудачно я к заведующей подошла. Ещё и приревновала. Я пожизненный «победитель».

– Ира, ты должна меня понять.

– Давай, я посоветую тебе хорошего психолога. Валя, только не сейчас, у меня нет людей, летом искать бесполезно. Это молодёжь всё время нас кидает. Валя, мы должны быть ответственными людьми. И куда ты пойдёшь?

– Я пойду в детскую краевую больницу. Ты знаешь, я давно об этом думала.

– Боже, Валя, ну какой из тебя детский лор?

Она, конечно, лукавила. Ира профессионал своего дела, и она прекрасно знала, что моя профессия не требовала переквалификации на детского врача.

– Нет, – я решилась и посмотрела ей в глаза.

– Отлично! – вспылила она, покрылась красными пятнами. – Тогда имей в виду, Познякова, что уволю я тебя не по собственному желанию. На тебя написано пять заявлений. Люди жаловались!

– Почему я не знаю об этом?! – ахнула я, внутри появилась мелкая дрожь, чуть не задохнулась от возмущения.

Когда? Что я сделала?

– Субординация, непрофессионализм. Тебя не возьмут к детям работать с такой характеристикой. – Она вырвала из рук листок с моим заявлением и разорвала его. – До понедельника думай, в понедельник подпишу приказ о твоём увольнении, напоминаю, не по собственному желанию.

Она говорила таким голосом, что я чувствовала себя нашкодившим котёнком, маленькой девчонкой, а не взрослой женщиной и врачом.

Ушла, хлопнув дверью. И там, в её кабинете стало тихо… Меня обсуждали.

Всё-таки не получилось уйти хорошо. Нужно было по закону сколько-то отработать, а я не представляла, как вернусь в понедельник на рабочее место. Как после такого я могла прийти сюда?

На фоне Дениса наш охранник показался мне совершенно никудышным, и я сухо с ним попрощалась, даже не улыбнувшись. Потому что не хотела больше играть, изображать из себя хорошую женщину. Старик меня откровенно бесил и находился не на своём месте.

Винцо решила купить, чтобы хоть как-то расслабиться. Саше, сестре, позвонить, всё рассказать. Пожалуюсь родному человеку. Я не одна.

Села в свою машинку. У меня небольшая иномарка, купила её три года назад в хорошем состоянии. Ездила на ней из города в посёлок на дачу, но у нас с сестрой Сашей ещё квартира на двоих осталось от родителей… Саша уедет скоро от меня.

При этой мысли опять зазвонил телефон. Я, шмыгая носом, посмотрела на экран. Денис Николаевич Харитонов звонил. Опять.

– Да.

– Валюш, я тут на наш забор облокотился, и он рухнул.

– Что? – я не сразу поняла, о чём он говорит.

– Не расстраивайся, я его пока временно снял. Ты когда приедешь? Я тебе забыл предложить подвезти, но вроде у тебя красное ведёрко есть.

– Спасибо, Денис Николаевич, за краткую характеристику моей машины, – усмехнулась я.

– Могу, умею, практикую. Жарю драники.

– А не слишком ли вы навязчивый? – спросила я, и улыбнулась сквозь слёзы.