У меня от одного вида этого неадекватного человека затряслись руки, и всё что я смогла сделать –это закричать во всё горло. А потом резко отскочила назад, уронив стул, забилась в угол у окна, цепляясь за старые ламели.

Колобков даже стол обходить не стал, кинулся на меня. Свернул монитор с клавиатурой, раскидав документы, и перевернул органайзер. Посыпались на пол ручки.

Два года назад на суде он заявил, что я похожа на его первую любовь, которая его бросила, и он, Колобков, обязательно должен мне отомстить. Тогда я ещё подумала, надо покрасить волосы в блонд. Стать неузнаваемой, и купить очки с простыми стёклами. Если бы я это сделала, он бы не узнал меня.

Вот я уверена, хотя вовсе не психиатр.

А то какая-то медсестра ему изменила, а я страдала.

Но страдать в этот раз долго не пришлось, на моё счастье, Харитонов далеко не ушёл.

Мне было так страшно, что я укомплектовалась в угол как можно плотнее и подтянула к себе одну ногу, ладони выставила и продолжила кричать.

Смотрела, как тянутся ко мне костлявые руки ненормального, психически нездорового человека и краснеет его лицо от удушья.

Здоровенный Денис ухватил Колобкова за ворот кофты и тянул на себя. Отдадим должное качественной одежде Колобкова, она не порвалась, а продолжала его душить. И хотя он был долговязый и жилистый, только казалось, что слабый и должен уступить. Денис не справился за раз. В конце концов моему соседу по даче пришлось самому накрениться к столу и сделать захват предплечьем шеи нападающего.

Я опустила ногу и перестала кричать.

Боже, Валя! Миллионы лет эволюции, а ты с замиранием сердца смотришь, как дерутся здоровые мужики на твоём рабочем столе, и ловишь откровенный кайф! Ты открыла в себе что-то новое, тебя же это должно пугать?!

Но нет.

Колобков не просто покраснел, а стал алым, как рак. Я поняла, что сейчас, в данный момент нужно что-то сделать, ведь Харитонов усиленно душил моего обидчика, и всё могло закончиться гораздо хуже, чем в прошлый раз.

– Денис Николаевич! – заверещала я, вылезая потихонечку из своего угла.

Коленки дрожали, я боялась вдохнуть полной грудью. Меня всю поражала мелкая дрожь от ужаса происходящего.

– Денис Николаевич! – закричала я ещё громче, потому что мужчина рычал, как зверь, теперь откровенно напоминал мне медведя, и продолжал душить, ставшим в моих глазах уже несчастным, больного Колобкова. – Денис, он болен! Он ненормальный! Отпусти его, пожалуйста!

И в этот момент я встретилась с глазами Харитонова. Он прищурился. Вот не зря я подумала о нём, как о хищнике. Денис внял словам, ослабил хватку. Вместе с этим ослаб Колобков, пытался продышаться.

В кабинете собрались люди, но только я остановила Харитонова, другие просто боялись подойти близко. Сбежались пациенты, и наконец-то появился охранник, который в принципе должен быть на пенсии, сидеть в своём кресле-качалке и попивать чаёк, а не перекатываться с бока на бок по коридорам поликлиники в военной форме.

Денис Николаевич уронил нападавшего мужчину на пол и заломил ему руки, связал их ремнём, вытащенным из брюк Колобкова.

Сделал это профессионально.

Я так и подумала, что он военный или полицейский. От этого почему-то мне стало хорошо, и я облегчённо вздохнула.

– Валюш, – Харитонов поднял на меня глаза и улыбнулся во весь рот. Осмотрел мои ноги, облизываясь, прокатился похотливым взглядом выше. И хотя куча народа одновременно пыталась что-то сказать, я слышала его, как будто мы вдвоём в кабинете и больше никого нет. – Раз по соседству живём, и ты смотришь на меня как на героя, приходи ко мне сегодня… На драники.