— Саша, замолчи! — строгим тоном прошипела я, имитируя, невольно, тон нашей матери. Это только раздраконило сестру. Маму она ни в каком виде не любила, даже футляр из-под её очков, который я хранила на камине в доме, пару раз приходилось вылавливать в мусорном ведре.

— Ты не понимаешь что ли?! Жена - врач для отвода глаз нужна! Сорок лет, красавица! Нашла когда личную жизнь без корысти устраивать. Хрен знает, что этот мужчина от тебя хочет. А сами они по девкам молоденьким ходят. И не одна бывает, целым гарем. Ты сидишь дома со своими петуниями, думаешь, что твой благоверный деньги зарабатывает. Машины, квартиры, тиры и магазины, Валя, имеют другую сторону! Это для девушек, которые хотят богато жить, готовы терпеть, но никак не для душевного спокойствия чудесного отоларинголога!

Мне стало дурно, в горле ком.

Господи, а я уже губищи раскатала. Такой мужчина… да плевать на деньги, главное - секс и отношение… Неужели, всё это…

— Если хочешь, я её высажу, — тихо сказал мне Денис, успокаивающе поглаживая мою руку. — Потому что она врёт и судит по каким-то своим параметрам.

Саша замолчала и откинулась на сиденье, наконец-то перестав мозолить глаза.

Я бы сказала, что муж Александры содержал несколько любовниц. И друзья мужа были такими же. Вот и все её параметры. Но не стала её оскорблять. Просто замолчала. И Саша замолчала. Поняла, что я бы могла брякнуть, будь у меня другой характер. Как у неё. Но я только хмыкнула и отрицательно покачала головой мужчине.

Сашку иногда мучает совесть, особенно когда меня оскорбляет. А сейчас она меня оскорбила. И мне было больно даже думать о том, что я влетела с мужчиной, который мне, по сути, не подходит. Я его старше и мне нечего совершенно ему предложить кроме секса. И то! Насколько меня хватит с таким его напором?

Саша… Могла оказаться права.

От этого больно.

Денис массажировал пальцы моей левой руки.

— Валюш, не расстраивайся, хорошая моя. Это дурацкие стереотипы, я под них не подхожу. Просто действительно никак не мог сойтись ни с кем. А чтобы направо и налево, так зря всех мужиков под одну гребёнку. Почему я должен оправдываться за то, чего нет, — философски протянул Харитонов и вздохнул. Он включил музыку. — Какую музыку ты любишь?

Денис старался говорить очень ласково. Дело в том, что у него голос такой, который в принципе не предполагает нежность и, когда он старается, это заметно. Я поджала губы, наверное, после секса у меня действительно что-то с гормонами стало, захотелось плакать, но, сделав три глубоких вдоха, натянула улыбку.

— Люблю современную попсу, делаю сборки из того что нравится и стараюсь слушать музыку постоянно.

— Вот почему ты была в наушниках на грядках! Ты слушала современную попсу!

— Ты за мной следил! — тихо рассмеялась я.

— Конечно, следил с март месяца!

— Так давно? А на приём записался только вчера!

— Да, кстати что-то я припозднился, — задумчиво протянул он. — Если бы я знал, что ты так прекрасна, раньше бы пришёл.

— А что ты слушаешь?

— Я слушаю старый добрый рок. Совершенно случайно подсел. Услышал что-то из своей юности и давай копаться, — Денис подмигнул мне, искал какую-то мелодию. — Приятно, какие-то тёплые воспоминания, и даже не воспоминания, а ощущения.

Он включил музыку. От неё у меня мурашки по коже. От воспоминаний. Нет! Это ощущения!

— Знаешь что это такое? — удивился Денис.

— Знаю, — радостно сообщила я, — это группа «Хэллоуин», у нас в общежитии мальчишка слушал. Мы дружили с ним.

Харитонов просиял, улыбнулся во все свои белоснежные тридцать два. Зубы когда-то успел почистить. Я даже улыбаться не захотела, просто натягивала губы.