— Плохо трахал, раз по имени-отчеству, — без улыбки вздохнул он. — Зачем грудь прикрываешь? Любоваться хотел.

— А это, Денис Николаевич, вино вылетело из головы. Я стесняюсь.

— Я и говорю, плохо трахал, — переживал мужчина.

— Хорошо, — покраснела я и заложила волосы за уши, открыв грудь.

От стеснения даже уши загорелись, и Денис медленно жуя, завис. Нравилась я ему и очень серьёзно. Прикрыла грудь предплечьем. Ну, не могла я вот так!

— Как твоя сестрица на крики не прибежала, — задумчиво произнёс он и навалился на еду.

Я аккуратно отрезала кусочек драника вилочкой, попробовала. Вкусно!

— Горчица тебе нужна?

— От горчицы огорчаются, — неудачно пошутила я.

— А от твоих сисек возбуждаются? — опять без улыбки.

— Денис Николаевич…

— А можно просто Денис? Не было у меня такой женщины, чтобы так обращалась после секса. Или никак не получится?

— Получится, — вздохнула я. — Сейчас соберусь с силами, и всё получится. Так вот, я хотела спросить, Денис, почему так быстро всё происходит?

— Валюш, возраст такой, ушами хлопать нельзя, надо брать своё. Вот тебе сколько лет?

— Интересно, что ты номер телефона мой узнал, а возраст нет.

— Это самое последнее.

— Тогда зачем спрашиваешь? — посмотрела ему в глаза. Он меня внимательно изучал.

— Серьёзные намерения.

О, раз так! Серьёзные намерения, конкретный мужчина, фундаментальная личность.

— Мне сорок лет.

Он не знал этого. Думал младше. Опустил глаза в тарелку. Нужно отдать ему должное, ни один мускул не дрогнул на его лице. Мимикой ничего не выдал, но был удивлён. Я же не вчера родилась, понимаю иногда, что люди прячут за непроницаемыми лицами. Способна различить эмоции, когда их активно скрывают.

— Вот видишь, — продолжил есть свои драники, которые исчезали с невероятной скоростью из его тарелки. Не стал больше разогревать, докинул себе добавки из таза. — И чего нам стесняться, нужно ловить момент. Если тебе хорошо и мне хорошо.

— Вот я и пришла.

— А грудь-то зачем прячешь?

— С тобой всегда так сложно? — закрыла на мгновение глаза и тяжело вздохнула.

— Ты не бойся, Валюш, я сам себя кормлю, не заставлю тебя готовить.

— Ой, прекрати, Денис, я не об этом.

— О чём? — он стал очень серьёзным. А серьёзный Харитонов – это немного страшно. — Только не вздумай бегать от меня. Раз сказал «А», говори «Б».

— У меня много комплексов, — тихо призналась я, четвертовав драник.

— Какие?

— Хотелось бы остаться приличной женщиной.

Как всё сложно. Наверное, не с ним, а со мной. Что скажет Саша, Ира, Лариса и тётки в магазине? Меня это интересует больше, чем личная жизнь?

— Приличная женщина, Валюш, это когда я один знаю, какая ты неприличная, — он поднялся, сверкнув органом. — Пошёл, отолью, тебе надо?

— Пока нет, — отвернулась и усмехнулась.

— Тогда прекращай мучить драник, съешь его уже.

К нему ещё привыкни! Но было в этом что-то дикое, желанное, первобытное.

У меня низ живота превратился в камень, и я его чувствовала. Кроме того половые губки натёрты, хотя вроде я серьёзно хотела, и смазки должно было хватить. Просто большой мужчина.

Денис вернулся быстро, я доесть не успела. Вымыл руки с мылом.

— Едок из тебя никудышный, Валюш, на чём такие груди выросли?

— Это наследственно, — посмеялась я.

Член в небольшой эрекции. Мужчина рядом со мной. Ужасная ситуация я зажмурилась.

Потом приоткрыла один глаз, Денис вытер бороду салфеткой, выпил из большой чашки, прополоскал рот и сплюнул в раковину у печки.

— Мне как бы надо домой… наверное.

— Никаких домой, моя хорошая. Отныне твой дом, там, где я.

— Властно, безоговорочно, — кивнула я и строго добавила. — Может отпугнуть.