В итоге я даже не заметила, видимо, как задремала, а проснулась потому, что затекло все тело.

Не успела выглянуть из своего укрытия, как скрипнула дверь в комнату, и я снова затихла, боясь разоблачения.

– Эй, Лена, – голос Матвея звучал миролюбиво, но нотки тревоги все равно слышались.

У меня сердце замерло, кажется, на мгновение. Я закусила губу и не знала, как быть: выбираться или плюнуть на все, продолжив спать.

Завозилась на месте, устраиваясь с удобствами, и тут же мне на голову свалилась картонная коробка.

– Черт подери, – прошептала сквозь зубы, громко чихнув.

Дверка шкафа тут же распахнулась, и во всей красе предстал передо мной Матвей, упирая руки в бока.

– Доброй ночи, – улыбнулась я, скидывая с себя лишнее тряпье.

– Доброй, - усмехнулся он, стягивая с моей шеи своей шарф, который я успела намотать, откровенно скучая от ожидания своей участи. – Выходи, дед вроде улегся спать. Время позднее, пора тоже устраиваться.

– В смысле устраиваться? – недоверчиво взглянула я на кровать Матвея, нахмурив брови.

– Ну, если желаешь, конечно, можешь переночевать в шкафу, – развел он руками, шикнув на меня. – А я, пожалуй, лягу здесь, – ткнув пальцем на мягкую постель, зевнул Матвей.

– Ты на что это намекал до этого? – буквально вылетев пулей из укрытия, схватила я его за грудки, зло процедив, – извращенец.

– Да кто б говорил, даже в мыслях не было, – присвистнул он, упираясь своим лбом в мой.

Меня аж в жар бросило, я с трудом сглотнула ком, явно смутившись от его взгляда. Стало не по себе, эта близость выталкивала из зоны комфорта, хотя, казалось бы, куда дальше-то. Я и так, выйдя из нее, окончательно потерялась.

Главное в моей ситуации – это вовремя сделать вид, что все идет по плану. Потому отшатнулась от Матвея, хмыкнула и уселась на край кровати.

– Хорошо, ты можешь переночевать в комнате Димки, кстати, ну, либо там, – кивнула я в сторону шкафа-купе.

– А у меня альтернатива имеется? – потер он подбородок.

– Раскладушка, балкон, ванная комната. Только не храпи, как наверняка твой дедуля, - улыбнулась я от души, потирая ладошки.

– Язва, – лишь пробурчал Матвей, отправляясь за раскладушкой.

Я тем временем залезла под одеяло, натянув его до подбородка, и теперь внимательно следила за действиями старшего брата. Глаза слипались, но засыпать я себе не позволяла, будто ожидая какой-то пакости от Орехова.

Матвей долго бурчал, сначала пока устраиваясь, потом уже в темноте.

– Слушай, – прошептала я в надежде, что он еще не спит. – А что было бы, если  твой дедуля меня застукал здесь?

– Ты точно желаешь это знать? – усмехнулся он, а у меня дыхание перехватило.

Вот, правда, оно мне надо-то? Но любопытство мешало спать, хотя веки уже слипались. Я прикусила губу, вцепившись в одеяло пальцами, и с жадностью ожидала ответа Орехова.

– Как минимум устроит допрос, – начал он, – как максимум Димке придется жениться на тебе.

– Чего? – чуть ли не скатилась я с постели, – не хочется мне замуж, тем более за твоего братца.

– Поздно, малая, – злобно прошептал он, – кажется, выбора у тебя и нет.

Значит, нет выбора? Да что за бред? Он есть всегда. И у меня был. Я могла бы не прилетать, могла остаться в родном городе, заглушив в себе эту тягу к человеку, которого, по сути, не знала. Могла бы уничтожить глупые мечты о счастье. Думаю, ветер бы развеял их со временем. Но не смогла, не выдержала, и вот явилась.

И в этот миг лежала в чужой постели, к счастью, одна, пялилась в потолок, прислушиваясь к дыханию Матвея, который тоже наверняка не спал.

– Выбор есть всегда, – уверенно произнесла, сглотнув ком. – Только иногда следует думать над шагом, а порой просто двигаться наугад.