Если до этого момента, Горский брезговал прикасаться к моим вещам, то сейчас совершенно свободно разгребает одежду, как будто это его добро.

— И что это у нас тут? — тряпичный кулёк лежал на поверхности и, как следствие, скоро нашёлся. Горский положил его на ладонь и, словно взвешивая, несколько раз приподнял руку и опустил. — Кира, чего молчишь?

Как же не хочется набирать номер полиции, сидеть и ждать экипаж, а после ещё и под протокол давать показания.

— Это такие же мои вещи, как и всё остальное. И я не поняла, с чего вдруг ты соскочил с места и радостно прибежал?

— Что в мешке, повторяю? — ещё раз задал вопрос Горский, а когда не ответила, сам посмотрел. — Побрякушки, — с каким-то чрезмерным удовлетворением протянул он. — Теперь ясно, что конкретно ты хотела забрать. А я всё голову ломал, ради чего тебе понадобилась всё это барахло. Ведь проще было купить новое.

Тяжело вздохнув, нырнула в перекинутую через плечо сумочку и нащупала телефон, противно чужим дядькам в погонах жаловаться на родственника, но придётся.

— Могла и не конспирироваться, — чуть ли не с претензией заявил Горский, и я глазам своим не поверила, когда он кулёк с драгоценностями небрежно бросил обратно в чемодан. — Я ещё не докатился до того, чтобы у баб колечки с серёжками отбирать. Всё, на выход. И так уйму времени отняла.

Чтобы сориентироваться мне понадобилась всего пару раз моргнуть, и включился режим электровеника. Шустро собрала оставшуюся одежду, причём видела, что кое-что свалилось со стола на пол, да и плевать, сделала вид, что не заметила, как попало всё утрамбовала, застегнула и, схватив одновременно за обе ручки, потянула поклажи вниз.

Хруст, вот что послышалось, когда багаж приземлился на пол, причём истошный, явно указывающий на поломку. Присев на корточки, выдохнула, у одного из чемоданов всего лишь колёсико отвалилось, не беда, и так унесу.

Ага, если бы сразу оба колеса отскочили, то, возможно, получилось бы и просто по полу тащить, но волоком из-за целого колеса и выпирающих креплений от сломанного, не получалось. Попыталась поднять, но с учётом, что вторая рука занята, далеко не ушла, кое-как осилила несколько шагов, да и то, как пьяную мотало из стороны в сторону. Присев, старалась водрузить багаж на горбушку, только взмокла вся и чуть не упала. Носком туфли, чтобы отвалились, била по колесу и креплению. Результат – колесо целое, крепление на месте, нога ноет и, возможно, ноготь на большом пальце сначала почернеет, а потом и вовсе слезет.

Неизвестно сколько бы я ещё с чемоданами в обнимку «веселилась», но у Горского сдали нервы, наблюдать всю эту картину. И сначала со стороны спины послышался удар, а затем смачный заковыристый мат. Вздрогнув, вжала голову в плечи, но секунду спустя всё же обернулась. На меня злой и раздражённый размашистой походкой даже не шёл, а именно пёр Олег.

Судя по выражению лица, мужчина вознамерился в одну руку взять вещи, другой зацепить за шкирку меня и с пинком по мягкому месту вышвырнуть вон из кабинета.

Мысли разрознено мечутся. Мне-то что делать? Убегать, махать руками и вопить во всё горло, чтобы не подходил? Как-то совсем не улыбается быть выкинутой в затычки.

Пока соображала, Олег вплотную приблизился, поднял чемоданы, но меня почему-то и пальцем не тронул, а дальше пошёл.

— Твою же мать, это вот как так? По-хорошему бы в окно выкинуть, но нет же, заделался грузчиком, — злобно ворча себе под нос, Олег добрался до выхода и развернулся ко мне головой. — Чего рот раскрыла, на ночёвку решила остаться? Выметайся, сказал, — так как руки были заняты, да и ярости хватало, мужчина открыл дверь банально пинком.