Она познакомилась (и не только познакомилась, но и переспала) с очень многими известными и по-своему интересными людьми, среди которых были и крупные чиновники, и известные актеры, и певцы. Даже один милицейский генерал значился на ее «боевом счету»… Но ко всем им Мила относилась лишь как к клиентам. Душой же она потянулась только к одному парню, с которым – вот ведь как интересно жизнь устроена – ни разу не переспала… Этого парня звали Андреем Обнорским, он был журналистом, писал в молодежной газете на всякие криминальные темы под псевдонимом Серегин. Познакомилась с ним Люда случайно – она скучала как-то вечером в баре «Астории», перспективных клиентов как-то не наблюдалось, а за столиком в углу сидели два мужика и о чем-то тихо, но довольно эмоционально говорили по-английски.
Мила, значительно улучшившая за последний год свой разговорный английский, прислушалась – речь шла об организованной преступности, коррупции, то и дело мелькало словосочетание «русская мафия». Один из двух собеседников – черноволосый кареглазый парень – что-то пытался втолковать своему визави, веснушчатому рыжему американцу, смотревшему на кареглазого с выражением здорового фермерского недоверия на круглом лице… Когда их разговор закончился и американец важно распрощался с собеседником, черноволосый посмотрел ему вслед с такой иронией и жалостью, что Мила, перехватившая его взгляд, не выдержала и улыбнулась… Парень заметил ее улыбку и улыбнулся в ответ:
– Достал меня этот янки совсем… Придурок конченый… Ничего не понимает и понимать не хочет… У него в башке уже есть какой-то стереотип – и все, что ему не соответствует, его мозг отторгает… Дикие люди!
– Штатники почти все такие, – кивнула Люда со знанием дела. – Душные до невозможности… А у вас с ним бизнес какой-то намечается?
– Нет, – усмехнулся черноволосый. – Какой там бизнес… Журналист я… Да и этот рыжий – тоже журналист… Приехал делать аналитический материал о нашей новой российской действительности… Я ему пытался кое-что растолковать, но, по-моему, без толку… Хотите кофе? Подсаживайтесь ко мне, поболтаем. Мне после этого зануды надо с кем-то нормальным поговорить, чтобы «башню расклинило».
Вот так Мила и познакомилась с Серегиным – он оказался приятным собеседником и, главное, умел слушать… А еще – он не сделал ни малейшей попытки «снять» Люду, он просто говорил с ней по-человечески… Вроде бы, подумаешь – разговор, пусть даже и человеческий… Пустяк какой! А Люда испытала к Андрею чувство благодарности… Мужики редко разговаривали с ней без дальнего прицела на коечное продолжение…
Потом Людмила еще несколько раз пересекалась случайно с Обнорским на своих «рабочих» местах – и всякий раз они легко трепались за жизнь или, во всяком случае (если он или она были заняты), обменивались дружескими улыбками… А потом Серегин оставил ей как-то свой рабочий телефон и предложил позвонить, если возникнет охота потрепаться… Мила этим предложением не злоупотребляла, но несколько раз – когда на сердце совсем тоскливо делалось – оставленный номер набирала, и Обнорский обязательно находил для нее время…
Она понимала, что он знает о ее профессии, но журналист ни разу не выказал по отношению к ней какой-то брезгливости – он общался с ней почти как с сестренкой, но морали не читал и добрыми советами не душил… Просто высказывал свое мнение по жизни, но никогда не навязывал его. А Мила, в свою очередь, зная, что Андрей специализируется на теме организованной преступности, рассказывала ему иногда разные интересные факты про знакомых ей бандитов – нет, ничего по-настоящему серьезного она, конечно, не знала, но о характере и привычках некоторых свои клиентов была осведомлена достаточно… Она видела, что Андрею нужна эта информация, и искренне пыталась ему помочь – ей даже нравилось играть в такую игру, где она как бы была разведчицей в интересовавшей Серегина среде… Пару раз бандюги, «снимавшие» Людмилу с другими девчонками для банных утех, обсуждали какие-то статьи Обнорского и матерились, гадая, «что за тварь этому уроду сливает». Мила улыбалась про себя и предвкушала, как она со смехом расскажет об этом Андрею.