В акте были указаны даже мелочи – начиная с отсутствующего гигиенического сертификата на простыни для пациентов и заканчивая небрежным ведением документации. Под это выражение можно было и краткость изложения подогнать, и неточности или сокращения. А сокращения во врачебной среде приняты всегда. Если короче писать на латыни, именно так и делали, поскольку писанина просто заедала. Но один врач-профессионал легко читал и понимал другого. А вот проверяющие или прокуратура – не всегда.

Николай отложил текст:

– Ознакомился.

– Что-то зачастили комиссии по твою душу, Николай Васильевич. У тебя никаких ЧП не было?

– Не было, иначе бы вы знали.

– Может, дорогу кому-нибудь перешёл?

– И этого не было.

– Тогда совсем непонятно. И главврач в недоумении. Пытался он у комиссии выяснить, так молчат. Наедине, правда, председатель комиссии пальцем вверх ткнул – оттуда, дескать, ветер дует.

Николай сразу всё понял: бывшая жена постаралась, любовнику нажаловалась. Поговорить бы с этим уродом по-мужски, да неохота руки пачкать.

– Ну ладно, трудись, Николай Васильевич! Показатели работы у тебя хорошие: хирургическая активность высокая, смертность низкая, жалоб нет. А то бы уже схарчили.

Не прощаясь, начмед ушёл.