Но – холодно. За ночь я изрядно замерзла. И никак не могла выбрать верный вариант.

Сидеть и ждать у моря погоды? Идти по берегу? Идти через лес? Там, за спиной у меня, была гора. Не слишком высокая, но она бы дала мне возможность осмотреться. Только, вспоминая ночной волчий концерт, я сильно сомневалась, что дойду до вершины горы.

Пожалуй, по берегу моря было идти безопаснее. И, возможно, днем будет теплее? Сейчас меня уже откровенно знобило, так что сидеть я больше не могла.

Рассвет был прекрасен, а берег – бесконечен. Я шла уже пару часов, мне стало жарко, я даже расстегнула шубейку. И все сильнее хотелось пить.

От горы за спиной я отошла уже на приличное расстояние, но в лес зайти всё равно боялась. Испытывала ли я отчаяние? Пожалуй – нет. Скорее – легкое отупение. Я никак не могла поверить в то, что всё это произошло со мной. Однако, поводов не верить у меня просто не было. Скудная растительность, клочками держащаяся между голышей, метрах в двадцати от кромки моря, не походила ни на одно известное мне растение. Это были пучки гибких, кожистых прутьев, сизо-голубого цвета, очень прочные. Оторвать я не смогла ни один стебель. Высотой все пучки были сантиметров пятьдесят-шестьдесят, не больше.

Я очень пожалела, что не курю. Так бы я попробовала, горят они или нет. Может быть, ночью, чтобы не мерзнуть, я смогла бы развести костер…

Пару раз я садилась отдыхать, пить хотелось все сильнее…

Когда я увидела небольшую речушку, стекающую по каменистому ложу в море, мне уже было совсем всё равно, можно её пить или нельзя. Шубу я давно несла в руках и собиралась снять свитер. Даже тонкая ангорка лишняя при двадцати пяти градусах. Возможно, было и больше… Не снимала я свитер только по одной причине. Кроме бюстгальтера на мне ничего не было, даже сорочки. Никогда не любила лишнее белье на теле. Но и выбора уже не было. Свитер был просто влажный от пота.

Я напилась воды, обмылась, пусть и без мыла. Выполоскала свитер в холодной воде и, расстелив его на горячих камнях, села думать, как теперь тащить вещи, где взять еду и вообще – что делать?

Я внимательно рассмотрела, чем я владею, на данный момент. Ключи от квартиры, четыре пластиковые карты, косметичка на молнии где лежат: пузырек серебристого лака для ногтей, тушь для ресниц, маленький тюбик крема для рук, три карандаша и две помады. Еще две прокладки, карандаш для письма, записная книжка и три, разной степени исписанности, шариковых ручки.

Две резинки для волос, совершенно новые. И набор иголок, которые я купила у бабульки на улице. Я иногда покупала такую хрень. Просто так бабулька денег не возьмет, а если купить мелочевку, пусть и бесполезную, и дать купюру побольше – можно махнуть рукой и сказать: «Сдачи не надо». И быстренько свалить, типа – тороплюсь… Мне всегда было жалко таких вот неустроенных.

Иголок было аж пятнадцать штук. Десять довольно тонких, а пять, отдельно – крупные и очень крупные. Одна так прямо огромная. Такая была у маминой бабушки. Я ее, бабу Тоню, помню плохо, она умерла, когда мне было всего восемь. Но весь дом у нее был увешан всяческими вышивками. Различные мальчики с собаками, розы и прочие красоты, вышитые крестом. Так вот, точно такую огромную иголку бабуля почему-то называла «цыганской». Может, из них потом крючок сделать и поймать рыбину? Но даже сейчас идея показалась мне весьма идиотской. Я прекрасно знала, как выглядит крючок. С иглы легко соскочит любая рыбина – зазубрины-то нет. Ну, а о том, что нет лески или даже просто нитки, можно и не говорить.