– Эви… – Берест осторожно приобнял девушку за талию, – дед ни при чем, лекаря Анс раньше позвал… я тебе уже объяснил.

– С тобой мы разобрались, – отмахнулась от него куница, – ты сегодня отдыхаешь… и Анс тоже, я сама присмотрю. Да и дед составит нам компанию, чтобы вовремя давал верные советы, а не ждал, пока вы наделаете ошибок. Терсия! Не вздумай за него заступаться!

– И не собиралась, – тотчас отказалась ее наставница, – я их сразу предупредила, что ты рассердишься.

Веся подозрительно глянула на травницу, но так ничего и не сказала, не желая навредить Ольсену, продолжавшему упорно ухаживать за возлюбленной. Его настойчивость начала понемногу приносить плоды, Кастина больше не смотрела на старого мельника с холодным равнодушием и все чаще позволяла ему садиться за свой стол и провожать себя до лестницы.

– Значит, так, дед, – определила наконец меру его наказания Веся, точно зная, что на самом деле делает прадеду подарок, – ты сегодня тоже отдыхаешь вместе с правнуками.

– Но, кошка! – неожиданно взбунтовался старик. – Это невозможно! У нас варится новое зелье… и мы собираемся закладывать последние ингредиенты.

– А вот я, пожалуй, с удовольствием посижу возле выздоравливающего… или погуляю вместе с вами… – задумчиво произнесла вдруг Кастина, – а то так и не увижу… какая тут весна.

После ее слов Ольсен вдруг притих и словно съежился, начал с несчастным видом вытирать салфеткой чистые пальцы и тяжело вздыхать.

– Ну и замечательно, – словно не замечая его огорчения, довольно проговорила куница, – значит, решено, идем гулять.

И спокойно подлила ястребу наваристого супа.

Феодорис появился, когда Веся с наслаждением доедала третий пирожок с земляничным вареньем, невозмутимо поглядывая на опустевшие столы, за которыми остались только они пятеро. Однако девушка даже вида не подала, что она нарочно отправила Шая к верховному магистру с запиской, когда ходила на кухню сполоснуть руки.

– Веся, я тоже виноват, – сразу же приступил к делу магистр и сел к столу, – решил уважить просьбу твоего жениха.

– Я тебя прощаю, – благодушно объявила она, и Феодорис вздохнул с неподдельным облегчением, хотя он и был уверен в благоразумии целительницы, но смотреть в ее укоризненные фиалковые глаза особого желанья не испытывал. – Но хочу напомнить об одном обещании.

– О каком?

– Помнится, ты обещал мне показать дальнюю часть дома?

– Стало быть, остальных ты не прощаешь? – с живым интересом смотрел на целительницу верховный магистр.

– Десту нужен отдых… и я не оставлю его без присмотра. Терсия тоже не против немного перевести дух… а Ансу с дедом будет обидно, если мы не возьмем их с собой… когда ещё удастся там погулять, – невозмутимо ответила куница, и в ее глазах проскользнуло лукавство, хотя Берест мог бы поклясться, что каждое слово, произнесенное его невестой, – истинная правда.

И это было невыразимо приятно, как и всё сказанное ею.

– Солнышко… – взяв руку куницы, ястреб благодарно прижал к губам пахнущую сдобой ладошку, раньше он и не мечтал, чтобы девушка, которую он назовёт невестой, была не просто красива, а ещё и рассудительна и справедлива.

– Хорошо, покажем, – невозмутимо кивнул Феодорис, – только не я, а Саргенс… сейчас его позову. А почему не показал раньше… могу теперь объяснить. Мы никому из новичков не показываем те помещения, пока они сами не заинтересуются.

– А что там? – насторожился Ансерт. – Я и не знал.

– Наказанные там, – хмуро пояснил Ольсен, вовсю ругавший себя за недогадливость.

Мог бы и сам сообразить, что не станет хитрая куница по пустяковому поводу отрывать их от интересных дел. А раз тянет ее туда, значит, нужно готовиться к чему-то необычному, и слова племянника это подтверждают. Ну и вот зачем он тогда с ней спорил, если девчонка вовсю старается помочь ему заслужить прощение Кастины?!