В процессе этих изменений роль Америки на мировой арене стала «диалектичнее», чем когда-либо: американское государство, полагаясь на свою превосходящую мощь, выступает в качестве бастиона международной стабильности в традиционном смысле этого понятия; американское же общество, оказывая на окружающий мир громадное разноплановое влияние, с дополнительной помощью глобализации, преодолевает государственно-территориальные барьеры и разрушает традиционный социальный порядок.

С одной стороны, сочетание двух этих обстоятельств усиливает традиционную склонность Америки считать себя моделью для всех прочих народов, поскольку американское превосходство еще больше укрепляет представление американцев о моральном призвании их страны свыше. Тенденция в Конгрессе США по наделению Государственного департамента полномочиями выносить оценки поведению других государств весьма симптоматична для нынешней позиции Соединенных Штатов, которые все более пренебрежительно относятся к чужому суверенитету, по-прежнему тщательно оберегая свой.

С другой стороны, совокупное воздействие американской мощи и глобализации изменяет природу национальной безопасности США. Современные технологии стирают эффект географической удаленности и в то же время многократно увеличивают разнообразие и дальность действия средств поражения, а также число субъектов, способных на неординарные акты насилия. При этом лавина гневных протестов против глобализации устремляется на Соединенные Штаты, как на самую очевидную их цель. Но глобализация ведет к всеобщей уязвимости, даже если главным объектом ненависти становится Америка.

Развитие технологии – неодолимая сила, уравнивающая общества в смысле уязвимости. Революционное сокращение расстояний благодаря современным коммуникационным технологиям и квантовый скачок в увеличении дальности действия средств намеренного причинения смерти пробили брешь в традиционном защитном зонтике государства. Кроме того, и возможности приобретения вооружений, и дальность их действия теперь не контролируются государством. Даже неправительственные субъекты, такие как подпольные террористические организации, постепенно налаживают каналы доступа к оружию большой разрушительной силы. Совершение в каком-либо месте подлинно высокотехнологичного террористического акта – лишь вопрос времени. Но кроме того, в результате этого же «уравнивания» бедные государства вроде Северной Кореи получают средства для нанесения противнику такого ущерба, на какой прежде были способны лишь немногие богатые и мощные государства.

Рано или поздно эта тенденция способна привести к апокалиптическим последствиям. Впервые в истории становится возможным небиблейский сценарий «конца света» – не деяние Божье, но преднамеренно запущенная, сотворенная человеком цепная реакция глобального катаклизма. Армагеддон, описанный в последней книге Нового Завета (Откровение, гл. 16), вполне может сойти за картину всепланетного ядерного и бактериологического самоубийства[3]. Хотя в ближайшие несколько десятилетий вероятность подобного события, возможно, очень низка, с развитием науки неуклонно будет расти и мощь доступных человеку актов самоуничтожения, которые организованное общество не всегда сможет предотвратить или ограничить.

Помимо апокалиптического исхода неизбежно будет расширяться список других сценариев эскалации насилия, способных осуществиться вследствие обострения международных противоречий или в качестве побочного результата манихейских страстей. В их число входят, начиная с более традиционных сценариев и заканчивая самыми инновационными: