– Вали гадов! – проорали из-за гаражей.

Вот весело будет, если сейчас на пути аномалия какая-нибудь окажется, думал Гусь, резво перебирая ногами. Бегать по Зоне вообще категорически запрещено, хоть знаки с перечеркнутым спринтером повсюду развешивай.

Позади коротко вскрикнул Игорь. Семен резко обернулся и увидел, как друг левой ладонью зажимает рану на правом плече.

– Деру, деру! – проскрипел Офицер сквозь стиснутые зубы.

Из-под пальцев сочилась багровая кровь.

Гусь закусил губу и, вскинув пистолет, выстрелил в высунувшегося из-за угла отморозка с автоматом. Судя по тому, как тот вскрикнул и согнулся в три погибели, попал – то ли в бок, то ли в живот.

Сталкеры свернули за последний гараж и прижались спинами к холодному кирпичу, готовые угостить любого показавшегося бандюка порцией свинца из двух орудий. Однако головорезы не спешили показываться на глаза – то ли поняли, что незнакомцев наскоком не взять, то ли просто занимались своими ранеными.

– Ты как, идти дальше сможешь? – спросил Гусь, обеспокоенно глядя на друга.

– А у меня есть выбор? – усмехнулся Офицер. – Разве что лечь и прямо здесь подохнуть…

– Ну, извини, пока никак не получится, – развел руками Семен. – Нам ведь еще брата твоего спасать.

– Вот то ж… – Тяжело вздохнув, Игорь отстранился от стены.

Они стали медленно пятиться к полуразрушенному жилому дому, стоящему чуть поодаль от плантации. Бандиты больше не показывались – наверное, хозяева запрещали им покидать делянку без разрешения старшего. А может, они знали о каких-то чудовищных аномалиях и потому, боясь стать их жертвами, предпочитали не высовываться? В любом случае, отсутствие погони давало друзьям пусть небольшую, но передышку.

Гусь бросил хмурый взгляд на Офицера. Бледный, словно вампир, он едва волочил ноги.

Зона, как обычно, не баловала гостеприимством. Сталкеры миновали едва ли четверть пути, а один из них уже словил пулю.

Не самое удачное начало, что и говорить.

Лебедевку Смычок решил обойти стороной – уж больно не хотелось вляпываться в надоедливую и крайне опасную «русскую рулетку», которая превращала поселок в чертов бесконечный лабиринт.

И все-таки кто этот неизвестный бедолага, который прислал с Колотушкой просьбу о помощи, гадал Костя, отправляя очередную гайку в полет. Жив ли еще? Или та записка – это отчаянный, на последнем издыхании, зов о помощи, и Смычок суетится зря? Не хочется о таком даже думать, тем более что и выбора-то нет, по сути, но дурные мысли все равно в голову лезут.

А еще физиономия Зайца постоянно в памяти всплывает. Вот уж кому делать нечего! Нашел о чем мечтать – в Зону сходить! Пример отца ничему не научил? Ну конечно, Гена знал, что с ним приключилось, сделал выводы, а значит, будет умней… Да только теория и практика – это, увы, две большие разницы, особенно – в случае с Зоной. Ты можешь хоть десять справочников по аномалиям прочитать (если, конечно, допустить, что таковые вообще существуют), все байки «радиантские» выучить на зубок, а потом отправиться в Зону и уже через десять минут угодить в «мясорубку» или «комариную плешь».

Наверное, именно поэтому работодатели охотней берут спецов с опытом, чем вчерашних студентов: у последних всегда больше стремлений, чем реального навыка.

Кругом царило лето, обманчиво-солнечное. Лучи скользили по безмятежно-зеленой траве, которая поражала сочностью. Земля в Зоне была странная: местами сорняк не приживется, а местами хоть пальму, хоть папоротник сажай – вымахает до небес.

Смычок окинул взглядом окрестности и решительно устремился к полуразрушенному домишке – в окнах ни единого целого стекла, одно сплошное раздолье для дурных ветров Зоны, которые меняют направление раз в пол минуты. Иные сталкеры подобных мест сторонились, опасаясь, что изнутри нет-нет да и хлынет наружу какая-нибудь неведомая зараза. Но Костя, напротив, предпочитал идти от одного подобного ориентира к следующему. По равнине идешь, открытый всем ветрам, словно голый. Хочешь – стреляй в тебя, хочешь – рви на части. А в здании и укрыться от разбушевавшейся стихии можно, и от напасти, вроде «зеленки», спрятаться.