Мне понадобился один удар сердца, чтобы вскинуть арбалет к плечу и прицелиться в убийцу. Удар — палец нажал на спусковой крючок. Удар — тяжёлый болт вошёл точно в висок нагло ухмыляющейся рожи. Удар — тело покачнулось и рухнуло оземь кулём, продолжая в последнем мышечном спазме сжимать в руке рукоять окровавленного меча.  

Я отбросила своё оружие и бросилась к ребёнку. Сжала его в крепких объятиях и расплакалась, отпуская все свои эмоции на волю.

Первая волна переживаний схлынула. Мальчик в моих объятиях тоже обмяк и завозился, вытягивая грязную руку в кровавых разводах и соплях.

— Ты кто? — шмыгнул он носом и уставился на меня блестящими глазами насыщенного вишнёвого цвета.

— Арина.

— А я Эль, сын Малвина из Рубежья. А из какого ты ковена, мара?

От вопроса мальчика я напряглась. Про ковены мне не было ничего известно. Теперь я очень сожалела, что вместо того, чтобы предаваться глупым надеждам на несбыточное, не расспросила Злотара об устройстве мира и приблизительной географии. Я даже не знала название города, в который меня должен был отвезти староста. А что бы я делала в том городе с непонятной инфраструктурой, традициями, ничегошеньки об этом не зная? Меня даже замутило от этих вопросов, обрушившихся на мою несчастную голову.

— Я из очень далёких мест, Эль. Что делать будем? Ты хоть знаешь, в какой стороне находится твой город?

Мальчик шмыгнул носом, почесал затылок, а потом предложил:

— Нам нужно найти мой поезд. Там у кормилицы был кристалл поиска. Он нам поможет. Разбойникам он ни к чему. Они простые люди.

— Тогда идём.

Я уверенно поднялась с колен на ноги и протянула мальчику руку, за которую тот крепко ухватился. Убитый мною мужик лежал как-то боком. Один глаз с застывшим взглядом был направлен на меня.

Только увидев его сейчас, я осознала, что убила. Пусть и с благими целями, но всё же факт остаётся фактом. От осознания содеянного меня замутило и скрутило рвотным спазмом. Рвать было нечем. Желудок был пуст, как внутренности барабана.

Мальчик подошёл сзади и положил руку на мою склонённую голову. От руки шло приятное успокаивающее тепло.

— Не печалься, Риана, — перекрутил он моё имя на свой лад. — Он жил со злом, со злом и умер.

Глаза Эля сверкнули расплавленным золотом, но стоило мне моргнуть, как они снова приобрели свой такой необычный цвет.

— Бери лук и пошли, — в следующую минуту мальчик уже стягивал с плеча Рыжа колчан со стрелами. Лук лежал рядом. 

Я остановилась у оружия, рассматривая его совершенный изгиб и тугую тетиву. Форма лука была не совсем мне привычна. Этот был больше, чем современные спортивные, используемые на соревнованиях. По деревянной части вился странный орнамент — смесь старо-славянских букв с рунами. И борозды в глубине подсвечивались голубоватым светом. Так, если бы были расписаны флуоресцентной краской. 

— Красивый! — я с восхищением рассматривала лук. Надписи стали светиться ещё более заметнее.

— Странно, что им пользовался такой, как Рыж. В нём искры почти и нет, — ребёнок вытянул шею и что-то зашептал, ведя пальчиком по буквам. — Я только начал заниматься с учителем, — он доверчиво посмотрел на меня. — Дай мне руку, Риана. 

Я протянула руку ладонью вперёд и совсем не ожидала того, что произойдёт дальше. Откуда ни возьмись у Эля появился маленький ножик, больше похожий на заточенный коготь, им он и порезал мне ладонь.

— Больно! Ты что делаешь?! 

Такого от семилетнего ребёнка я не ожидала.

— Тут написано, что он должен испить твою кровь, мара... Хотя не мара ты, — он покачал головой, прищурив глаза совсем, как взрослый. — Но пусть пока всё будет так.