Замечаю, как уголки губ демона дрогнули в подобии улыбки. Оценил актерские данные моего фамильяра?

— Вы видели? Видели? Её фамильяр напал на меня! Я требую отчисления ведьмы! – баюкая пострадавшую руку, подает снова голос противный магистр.

— Магистр Тан, вы целитель. Залечите свою руку, не нужно заливать кровью мой ковер, – хладнокровно произносит декан Брайд, снова занимая своё место. – Что насчет отчисления, то сначала следует разобраться, в чем была причина конфликта. И выяснить, кто конфликт спровоцировал.

— Она, – вовремя останавливает себя магистр Тан, чтобы не ткнуть уже заживающей рукой в мою сторону. – Ведьма виновата. У меня свидетели есть. Они готовы подтвердить, что ведьма…

— Магистр, прекратите называть мою студентку ведьмой. Я в курсе её происхождения. Обращайтесь к ней как подобает. «Студентка Валдес», – перебивает магистра мой почти снова идеальный демон.

«Защищает», — довольно мурлыкнув, произносит Снеж.

— У меня есть свидетели, готовые подтвердить, что … студентка Валдес, – скрипнув зубами, выплевывает магистр, – напала на светлейшую Аналидариэль. Она изуродовала её.

Мне достается вопросительный взгляд от декана, как бы спрашивающий, «что вы скажете в свое оправдание студентка Валдес?».

— Никого я не уродовала. Всего лишь волосы светлейшей укоротила и цвет изменила. Сущий пустяк.

Ведь и правда пустяк. К чему истерить? Иллюзия с волос эльфийки не сегодня-завтра спадет, и её благородный серебристый цвет вернется. Ну а волосы отрастут. Я могу даже ей подарить маску на травках, они помогают росту волос. Глядишь, через месяц шикарная грива вернется к светлейшей.

— Пустяк?! – побагровев, вскрикивает защитник ушастых. – Волосы у эльфов отличительная черта, символизирующая принадлежность к роду. Сменив цвет волос светлейшей, ты нанесла оскорбление не только ей, но и всему её роду!

«Хм… надо бы изучить этот момент», — задумчиво пробурчал Снеж.

«Пфф… подумаешь. Переживут ушастые», — совершенно не испугавшись, говорю фамильяру.

А магистру любителю эльфов, а точнее, что-то мне подсказывает, одной конкретной эльфийки, говорю:

— Все свои претензии род светлейшей может направить моей бабушке. Уверена, она сумеет всё уладить.

В своей бабушке я не сомневалась. Она ушастых тоже не жалует. Даже сочувствую роду светлейшей заочно.

— Каким же образом она это уладит? – надменно интересуется магистр Тан.

— Флоренс Нортье одна из семи верховных ведьм, входящих в совет. Думаю, она найдет подходящие слова, чтобы род светлейшей забыл об инциденте. Или вы так не считаете?

— Ваша бабушка… верховная? – бледнея на глазах, придушенно переспрашивает магистр.

— Ага, – злорадно наблюдая за сменой цветов на лице мужчины, подтверждаю.

— Я… мне… мне что-то нехорошо… — мямлит магистр Тан, затравленно оглядываясь на дверь.

— Магистр Тан, вы всё еще настаиваете на отчислении студентки Валдес? – непробиваемо спокойным тоном обращается к коллеге мой декан.

— Нет… не настаиваю. Пусть семьи студенток сами разбираются. Я пойду. У меня скоро занятия начнутся.

Очень шустро магистр Тан, еще недавно рьяно защищавший эльфийку и мечтающий вышвырнуть меня из академии, не прощаясь, покинул кабинет декана, оставив нас с ним наедине.

«Одно упоминание твоей бабушки творит чудеса. Всё-таки поразительная она женщина. С отсутствующими моральными ценностями, правда, но сейчас ей можно это простить».

«Не наговаривай на бабушку, – одергиваю фамильяра. – Есть у нее моральные ценности. Просто они своеобразные, как и положено верховным».

Дальше спорить со Снежем, считающим, что Ба тлетворно влияет на неокрепшие умы юных ведьм, склоняя их к разврату, возможности нет.