Как не мог вывести их обратно и сам Растел Ботиче. А может, и не хотел. А может, и не пробовал. Хотя не раз заявлял, что работает над этой проблемой. Но ему уже никто давно не верил, и каждый пытался скрасить свое существование, насколько хватало фантазии – кто впал в болезненную апатию, кто упражнялся в воинском искусстве или составлении заговоров, а кто клепал разнообразные поделки.

Таги Деморт занялся скульптурой и резьбой по камню. Благо мягкого туфа нашлось на удивление много в самом верхнем, но и самом горячем уровне. Как он там выдерживал в таком жару, вызывало искреннее недоумение у всех, но, скорей всего, именно по причине полного покоя и неприкосновенности угрюмый скульптор выбрал себе это место для успокаивающего занятия.

Но уже в который раз его и там достала настырная и нагловатая человеческая самка. Причем ворвалась к нему с оружием в руке.

– Сколько такое будет продолжаться?! – возопила она еще в начале длинного коридора, ведущего к мастерской Деморта, и стосорокалетний таги, поняв, что работать ему больше не придется, со вздохом отложил в сторону молоток и резец:

– Чего ты орешь, словно некормленая корова? И оружием в меня тыкать не надо, сразу бей по шее.

Его маленькая фигурка изогнулась в сторону, открывая слабую шейку. Но Мальвика нисколько не смутилась, продолжая вести себя агрессивно и нахраписто:

– Жить ему надоело! Ха! Ты лучше о своих детях и супруге вспомни! Как им там без тебя живется?

– Помолчи…

– А что так? В тишине о своей несчастной участи лучше плачется? Да?

– Наверху предателей никто не ждет…

– Вот старый дурак! Так ведь даже в тюрьме тебе и то лучше будет: с детьми хоть видеться будешь, когда они тебе сухарики с передачей приносить станут. Сокамерники меняться будут. На прогулку небось под ясное небо тоже выведут.

– Прекрати! – Как уже он ни пытался за этот год игнорировать наглую девчонку, но той при любой встрече удавалось довести его до белого каления. Причем с каждым разом у нее это получалось быстрей и проще. Вот и сейчас они минуты не проговорили, а лицо у таги уже пошло красными пятнами. – Я тебя сюда не звал! Уходи!

– Ага! Вот сейчас и уйду, как последняя размазня! И старая развалина Деморт останется упиваться своим несчастьем и высекать в камне портреты своих заплаканных деточек.

– Ах ты… – Рука таги ухватилась за молоток. – Да я тебя…

– Что?! Что ты мне сделаешь, недоросток? – От гнева девушка даже пригнулась, словно специально подставляя свою голову для удара. – Хочешь мне сам ноги поломать? Так зачем молоток хватаешь? Ну чего трясешься? Или обидно, что недомерком обозвала? Так ведь не по росту сужу, а по умишку твоему мизерному! Ни на что не способен! Только в жаре этой сидеть и молотком тюкать. Тьфу! Да будь я Эль-Митоланом – я бы это проклятое Сопло вверх ногами перевернула! А ты… – Она запнулась, подбирая самое обидное слово, но замерла с открытым ртом: таги хихикал как сумасшедший. – Что с тобой? Ты тоже… как и герцог… Мамочка, да что же это творится!..

– Да нет… я в порядке! – прорывались сквозь смех слова. – Просто сразу тебе поверил и представил это Сопло Подошвой кверху. Э-эх-хе-хе!

Со слезами на глазах Деморт закашлялся и долго не мог остановиться, а покрывшейся обильным потом девушке пришлось присесть на выступ, стараясь чуток остыть.

– Здесь и в самом деле долго не выдержишь! Жарища! Как ты здесь высиживаешь?

Таги отсмеялся и опять попытался нахмуриться:

– Я тебя сюда не звал.

– Счастье всегда приходит неожиданно! А надежда не расстается с нами никогда! – надменно и пафосно провозгласила Мальвика и сразу перешла не деловой тон: – Пока герцога нет и мое здоровье в порядке, надо этот момент обязательно использовать.