Чиновник захрипел, выкатил глаза, несколько раз дёрнулся и затих, обмякнув.

— Он что, умер? — изумлённо спросил Аршес, подходя к распластавшемуся по дивану телу.

— Не знаю, но он больше не светится, — шокированно ответила я.

— А что, светился? — ещё сильнее удивился дознаватель.

— Ну да, с самого начала.

Дознаватель отошёл от тела, распахнул дверь в гостиную и громко приказал:

— Вызовете целителя, что пользовал зайтана Соловова!

Из недр особняка раздался согласный отклик, а потом Аршес повернулся ко мне.

— Почему ты не сказала, что он светился?

— Побоялась, что он подумает, что я не в себе. Хотела потом тебе сказать. А ты ещё просил подыгрывать, вот я и…

— Да, об этом. Виола, пожалуйста, больше не подыгрывай. У тебя очень достоверно получилось. Слишком достоверно.

— Мы что… мы что, до смерти его довели? — схватилась я за голову.

— Он светился до того, как мы начали его допрашивать?

— Да!

— Выдвигаю предположение, что ты способна видеть скорую смерть. Это мы ещё проверим. Если я прав, то его смерть была предопределена. Сердце не выдержало, когда он понял, что его махинации раскрыты, и придётся ответить за свои действия.

Закусила губу и отступила на несколько шагов назад. Боже, неужели я до смерти запугала человека?

— Соберись, Ви. Ты ни в чём не виновата. Старший по званию я, допрос проводил я, ответственность на мне.

Аршес шагнул ко мне и приобнял. Благодарно уткнулась лицом ему в грудь и спросила:

— Я что, правда вижу смерть? Но почему сказали, что этот дар общественно опасен? Он же может быть полезен… если бы я только знала, что можно предупредить Хильцена. Или даже этого… Он же нам толком ничего не сказал!

— Ерунда, дух допросим. Зато духи не лгут. А опасен дар, вероятно, потому, что ты бы увидела, что с пропавшими девочками происходит что-то нехорошее. Если предположить, что их убивали, тогда логично, что никто не хотел, чтобы ты отследила закономерности и начала задавать вопросы.

— Я ничего не понимаю! Убивали?..

— Пока это только предположение. А ведь у тебя очень интересная способность, Ви. Не самый приятный, но, безусловно, очень полезный дар, особенно когда работаешь в дознании, — успокаивающе погладил меня по волосам Аршес. — И уникальный. Я о таком даже не слышал.

— Арш, но я же с ума сойду…

— Рано. Мы пока очень мало знаем, строим предположения. Так что с ума сходить рано.

Потрясённая, я замолчала. Аршес, не переставая меня обнимать, достал блокнот и написал записку, а затем отправил её почтовым порталом. Лекарь пришёл очень быстро, и пятнадцати минут не прошло.

— Хм. А для чего вызывали? — спросил худощавый гайрон с синеватой узкой бородкой, бросив короткий взгляд на тело зайтана Анастаса Соловова. — Разве у дознания нет своих специалистов для констатирования смерти?

— Мы бы хотели расспросить вас об истории болезни умершего.

— А разве вам его история не очевидна? Переедание, малоподвижный образ жизни, лишний вес. Магия, знаете ли, не всесильна. Мы ему сердце латали едва ли не каждый месяц на протяжении последних трёх лет, даже ставки делали, когда оно уже не выдержит, — цинично хмыкнул лекарь. — Моя, кстати, не сыграла, я ставил на следующий год.

— Это правда, что он с трудом мог ходить?

— Истинная. Колени мы ему тоже регулярно чинили, но общий износ организма таков, что поделать уже было ничего нельзя. Кроме того, магические способности у него были крайне слабые, соответственно, старел он довольно быстро.

— И его смерть для вас не является неожиданностью? — тихо спросила я.

— Для меня неожиданность, что он так долго прожил, — равнодушно пожал плечами лекарь, а потом спохватился: — Вы не думайте, что я бесчеловечен. Просто очень специфический и скандальный пациент. Требовал от нас здоровья, при этом систематически его разрушал.