- Ай, - вскрикиваю я, жмурясь от острой боли, простреливающей лодыжку.

Всего через мгновение Алекс оказывается рядом, приседая передо мной на корточки и осторожно ощупывая ногу.

- Ты как?

- Подвернула, - выдыхаю я, жадно хватая ртом воздух. - Сейчас пройдет.

Его пальцы осторожно и нежно прикасаются к моей щиколотке, потом расшнуровывают кроссовок.

- Я посмотрю, - говорит он напряженно, изучая мою стопу. - Скорее всего, растяжение. Надо показать тебя врачу.

- Да ну, пройдет, - протестую я. - Просто отвези меня домой.

- Глупости не говори! - грубовато осаждает меня Алекс. - В больницу поедем.

Несмотря на мои уговоры, он не позволяет мне подняться самостоятельно: вместо этого он берет меня на руки и несет к скамейке сбоку от корта. Там он заботливо накидывает мне на плечи ветровку и, приказав ждать его и не сметь двигаться, уходит, прихватив с собой чистое полотенце.

Через минуту Алекс возвращается с полотенцем, смоченным холодной водой, и оборачивает его вокруг моей уже немного распухшей лодыжки.

- Как себя чувствуешь? - спрашивает он с мрачным выражением на красивом лице.

- Готова к продолжению, - бросаю я, пытаясь разрядить обстановку.

- Забудь, - строго говорит Алекс.

- Не будь таким занудой. Или боишься, что я могла бы победить?

Алекс снова без предупреждения берет меня на руки.

- Эй, я могу идти сама, - вяло протестую я.

Протестую, потому что так принято, вяло - потому что на самом деле я совсем не уверена, что травма позволит мне передвигаться самостоятельно. Да и находится в объятиях Алекса оказывается куда приятнее, чем я себе это представляла. Чем дольше это длится, тем меньше чувствуется боль, и тем больше - странное тянущее ощущение внизу живота. Его запах - настоящий, мужской, сдобренный древесными нотами одеколона и пота, дурманит голову, а желание положить голову ему на грудь и закрыть глаза превышает все допустимые границы.

- Ты хорошо играешь, - говорю я, когда Алекс усаживает меня на сидение.

- Не лучше тебя, - замечает он. - Мне пришлось компенсировать силой ударов твою маневренность и чутье игры.

- Спасибо.

- За что? - он недоуменно поднимает на меня взгляд.

- За то, что отнесся ко мне как к равной. Не поддавался.

- Ты и есть равная. Неужели кто-то считает иначе?

Я не собираюсь рассказывать ему о том, что думает мой брат. С ним у меня происходит постоянная борьба за право голоса, а с Алексом я ощущаю полную свободу быть самой собой. С удивлением осознаю, что ощущение стоит даже боли в ноге.

- Я не это имела ввиду, - даю я задний ход. - Я ценю, что ты воспринял меня как достойного противника.

Он сумрачно улыбается одними уголками губ.

- Сейчас предпочел бы тебе поддаться, только бы не допустить, чтобы ты пострадала.

11. Глава 10

В клинике, в которую привозит меня Алекс, нас принимают без промедления. Мне даже кажется, что я попала в медицинский сериал, потому что сразу несколько врачей обступают меня со всех сторон, осуществляя мгновенную диагностику. 

Слабые попытки объяснить, что со мной не произошло ничего серьезного, не находят никакого отклика у присутствующих. В итоге я сдаюсь и послушно рассказываю подробности глупого падения на корте.

Седовласый врач внимательно ощупывает пострадавшую ногу, задает несколько дополнительных вопросов и отправляет меня на рентген. Желая показать, что я в порядке, я встаю с кушетки и тут же, с невольно вырвавшимся стоном, опускаюсь обратно. 

- Сядь, mio dio! - мрачно цедит Алекс, бросаясь ко мне.

- Я пришлю за вами медсестру с каталкой, - назидательно говорит врач, поправляя очки. - Пока мы точно не выяснили, что с вами, не стоит геройствовать и лишний раз напрягать ногу.