Светик вручает мне прозрачный пакет с подтаявшими окорочками и хватает под локоть:

— Щас всё будет, — многозначительно обещает и ведёт к воротам.

Я не буду хвастаться актёрским талантом — его у меня нет. Играю, как могу. Шаркаю босоножками по влажному тротуару — пошатываясь, иду к цели. При поддержке напарницы, конечно.

— Привет! — салютую Лихому пакетом.

Подтаявшие птичкины ноги делают в целлофане мерзкий «чмяк», брызги летят во все стороны, а на лице Альфы рисуется нестираемое выражение удивления. Он стоит у машины и разглядывает меня препарирующим взглядом.

— Где успела? — гнёт бровь.

— На работе, — улыбаюсь самой пьяной улыбкой, на которую только способна. — Что такого? Просто рас-сла-слабилась, — икаю.

Лихой наклоняется ко мне и, задействовав обоняние, убеждается — девочка пьяна.

— В машину садись, — открывает передо мной переднюю пассажирскую дверь.

Сажусь, конечно — практически падаю на сиденье, а пакет с окорочками шлёпаю на приборную панель. Отмывать салон Альфа будет долго.

Крепко стиснув зубы, он собирается захлопнуть дверь, но тут в игру вступает Светик:

— Ой, а меня не подкинете? — смотрит на Лихого, жалобно сведя брови. — Я на автобус опоздала.

Всё по плану. Наш дом от лаборатории недалеко, а Света живёт на другом конце города. Надо чтобы Лихой согласился подвезти её, тогда я успею «вырубиться» в машине.

— Садись, — хмыкает волк.

Света подмигивает мне и прыгает на заднее сиденье. Что-то она слишком на кураже…

— Лысенко восемь, — сообщает она адрес оборотню. — Знаешь, где это?

— Примерно, — он кивает. — Покажешь, — подмигивает Светке в зеркало заднего вида.

Что за нотки «мур-мур-мур» в коротком диалоге? Или мне показалось?

Волк брезгливо кидает пакет с окорочками мне под ноги и достаёт из бардачка тряпку, чтобы протереть панель.

Босоножки у меня теперь в склизкой гадости… Прелэстно!

Времени зря не теряю — мщу. Толкаю кассету в автомагнитолу и выворачиваю колёсико громкости. Иностранщина ревёт из динамиков, салон дрожит, а я в силу возможностей пританцовываю. Сказать, что Альфа недоволен — ничего не сказать. У него желваки ходят, и тряпка в руке сейчас раскрошится, словно стекло.

Лихой жмёт «Стоп», кассета выпрыгивает из магнитолы. Мне кажется, что в тишине я слышу стальной скрежет мыслей зверя. В основном, проклятий. В мой адрес, естественно.

— Как звать? — Лихой игнорирует мою выходку и обращается к Свете.

— Светлана, — мурлычет напарница.

— А я Лёха, — опять подмигивает ей в зеркало.

— Очень приятно, — Света вклинивается между сидений. — Езжай по Горького, мимо фазанки, а дальше покажу, — кладёт наманекюренную клешню на плечо зверя.

Безумно хочется сломать Светику конечность. Но я держусь.

Какое-то время едем в относительной тишине. Только иногда Света включается в эфир, показывая дорогу. Но делает она это таким голосом, с таким придыханием, что мне всё сложнее сдерживать кровожадные желания. Почему меня задевает флирт напарницы и Альфы? А он её отвечает той же монетой! Да-да, откровенно заигрывает со Светой. Смотреть противно.

Я закрываю глаза. В конце концов, собиралась ведь показательно уйти в хмельной сон. Самое время. Откидываюсь на спинку сиденья и, отсчитав мысленно шестьдесят секунд, выдаю подобие храпа.

— Что за праздник у вас сегодня? — Альфа обращается к Свете.

— Да какой там праздник… — картинно вздыхает напарница. — Томе, чтобы выпить, повод не нужен.

Э-э-э! Я человек глубоко непьющий, Светка в курсе! И вообще не по сценарию такие заявления! Я держусь, как могу, чтобы не открыть глаза и не задать Светлане вопрос — какого хрена?!