Кручусь винтиком в лапах оборотня — поворачиваюсь к нему лицом, набираю воздуха в грудь и… молчу. Я бы сказала всё, что думаю по этому поводу, но полный мягкости взгляд Горыныча не даёт.

Сломать хребет сильному духом мужчине не так уж сложно. Словом. И пойдёт по миру эдакий нотердамский урод с горбиком, вызывающий у женщин страх. Ну или жалость, на крайняк. Не могу я так поступить…

Аккуратно касаюсь пальцами щетины на щеке волка, глажу, а он щурится от удовольствия и улыбается уголками губ. Горыныч счастлив сейчас. А я? Пожалуй, да. Но с вот этим вот «жениться» надо что-то делать. Зверь настырный, и если прощёлкать момент, можно оказаться в ЗАГСе. Например, завтра. Опасно.

— Так не бывает, — вожу пальцем по волосатой груди оборотня. — Нельзя просто решить жениться и… жениться, — объясняю скомкано.

— А как надо? — растерянно спрашивает зверь.

— Надо, чтобы оба хотели.

— Ты не хочешь, да?

— Семья — это тебе не погулять выйти. Это на всю жизнь.

— Понял, — Горыныч отстраняется. — Ты со мной на всю жизнь не хочешь.

Как дитё малое, честное слово! Мы знакомы пару дней, плюс само знакомство было весьма сомнительное, и поведение зверя хищное. Хотя, если задуматься, то всё закономерно. Что я хочу от волка? Он не домашний котик.

— Игорь, — окликаю собравшегося уходить полуголого оборотня.

— Чего? — стоит на пороге кухни, ко мне не поворачивается.

Каждая мышца у него напряжена, кулаки сжаты.

В голове крутится с десяток шаблонных фраз, но ни одна не подходит, чтобы выразить то, что хочу я сказать Горынычу.

Да к чёрту разговоры.

Подхожу к оборотню и аккуратно стучу кончиком пальца по мускулистой спине. Он поворачивается. А я приподнимаюсь на пальцах и почти по-детски чмокаю его в губы.

— Спать иди. Жених, блин, — не могу сдержать улыбку, глядя на растерянную моську Горыныча.

— Всё равно моя будешь, — он теперь тоже улыбается и тянется за серьёзным поцелуем.

— Посмотрим, — держу самоуверенного оборотня на расстоянии, упираясь ладошкой ему в грудь. — Иди спать, — повторяю настойчиво.

Идёт, послушный мальчик. А у меня в душе полный раздрай. Выходит, что маленький эротический инцидент в ванной как бы завис со знаком вопроса. Зелёный свет волку я не дала, но и не отшила его. Почему?..

Вздохнув, наливаю чай в кружку и сажусь за стол.

Почему-почему? Потому что не хочу я отшивать Игоря, но и бросаться в его объятия не собираюсь.

— Я поглажу только. Разрешишь мне? Можно, мурка? Погладить…

Горячий шёпот зверя словно снова щекочет моё ухо и нервы. Мотаю головой, отгоняя наваждение, и глотаю чай.

Прошлый опыт отношений убедил меня, что волки — подлые лжецы, для которых человеческая женщина — игрушка, но с Игорем, кажется, совсем другая история. Он неуклюжий в ухаживаниях и комплиментах, но искренний. Настоящий.

Горыныч мне нравится. Очень. Глупо отрицать очевидный факт.

***

Домой я возвращаюсь в пятом часу утра. Сил потратил уйму, а напряг не сбросил. Только зря километры по лесу наматывал — прописалась Тамара в моей голове. Ничем не вытравить мысли о докторше.

В хате темно, дверь в её комнату закрыта, а на диване в зале, закинув руки за голову, развалился Игорёха. Не спит — в потолок мечтательно пялится.

— Что показывают? — выдёргиваю подушку из-под Беты, бросаю на пол и с удовольствием растягиваюсь на ковре.

— С муркой поговорил, — довольно сообщает.

— И как?

— Нормально. Моя будет.

Посыл изменился. До разговора с Тамарой Игорь был уверен, что она уже его мурка. Что-то пошло не так? Но по Горынычу не скажешь — слишком довольная у него рожа.

— Ты узнал, что я просил? — меняю тон на жёсткий.